Мусульманин

В низине, у речки, в самом тумане, кто-то невидимый разжигал костерок, и Коля неотрывно смотрел на его зыбкий свет.

В доме что-то загремело, упало.

- Сломал! Ах ты, скотина пьяная! - заругалась тетка Соня. - Колька делал-делал, а ты сломал! Ну, глянь, была прялка как новая!

Не отрывая взгляда от костра, Коля поднялся и пошел к нему.

Костер был разведен под кроной огромной ветлы, наполовину погибшей от старости. На отпавшем от нее сучке сидел спиной к Коле человек и подбрасывал в огонь сухие ветки. Костер вырос, пока Коля шел к нему, веселыми языками слизывал туман вблизи. Человек обернулся. Это был неизвестный в черных очках.

- Чего встал, присаживайся, - сказал он и подвинулся, освобождая у огня место.

Коля сел, протянул к огню руки, согреваясь, и улыбнулся.

- Не узнал меня? - спросил неизвестный.

- Нет, - сказал Коля, глядя в огонь.

Неизвестный снял очки, повернул голову.

- Так - профиль, так - анфас. Теперь узнал?

- Товарищ старший лейтенант? - удивленно улыбаясь, спросил Коля.

- Обижаешь - майор. Правда, в отставке... По состоянию здоровья... Зови замполитом по старой памяти... А я тебя, между прочим, тут почти целый месяц пасу. Догадываешься почему?

- Нет.

- Недогадливый ты, гвардии рядовой Николай Иванов. А помнишь 14 октября 1986 года, кишлак Шат-ома в ста двадцати километрах от Кундуза?

- Да.

- Помнишь, как командир роты капитан Алексей Медведев приказал тебе расстрелять трех пленных духов, а ты отказался?

- Помню.

- А дальше что было?

- Вы расстреляли их.

- Правильно. А помнишь, на следующий день, ночью, на марше мы устроили привал в степи, все развели маленькие костерики из сухого спирта, чтобы консервы разогреть, и ты сказал, что сейчас на земле, как на небе, а Леха... гвардии капитан Алексей Медведев спросил тебя: "А ты случаем не поэт?" А ты что ответил?

- "Нет".

- Вот видишь, все помнишь! А потом мы провели с тобой политбеседу. Мы говорили, что у тебя здесь живут мать и отец, и брат, и односельчане, и ты защищаешь их! Защищаешь, хотя ты от них и далеко. Мы тебя били?

- Нет.

- А знаешь почему? Потому что Леха сказал: "В этом парне что-то есть..." И ты пообещал нам, что завтра при чистке кишлака Маруни пойдешь в первой линии. Обещал?

- Да.

- И ты пошел... Но духи ударили... Мы отступили, а ты сдался, так?

- Нет! - выкрикнул Коля, поворачиваясь к неизвестному.

Неизвестный усмехнулся:

- Нам надо было уходить, потому что... все могли там полечь. Но Леха сказал: "Пропавший без вести - это хуже, чем убитый. А потом, - сказал он, - в этом парне что-то есть". И мы пошли, ночью, положили шестерых, а седьмой... У неизвестного вдруг сорвался голос. - Лехе пуля попала в легкое... И когда он говорил, у него изо рта летела кровавая пена, и у меня вся морда была... Он сказал: "Я понял, что в этом парне. Он - предатель". К тому времени перебежчик из духов уже рассказал, что ты сдался и тебя увели...

- Нет, - сказал Коля. - Рядом разорвалась граната, я упал, а когда...

Но его собеседник не слышал. Он продолжал:

- И Леха сказал мне: "Если ты когда-нибудь где-нибудь увидишь его - в Афгане или в Союзе, - убей его". Я сказал: "Есть".

Неизвестный покачал головой, усмехаясь и вздыхая, и вдруг схватил Колю за плечо и на мгновение крепко прижал к себе.