Мусульманская Русь: Восток

— У всякого народа свои святыни, и лезть грязными ногами туда непозволительно, — твердо подчеркнул старший лейтенант, правильно поняв. — Да… А внизу целый комплекс зданий на площади Поклонений. Туда попадают через так называемые Святые ворота. Там стоит видное из любой точки города мощное, башнеобразной формы белое здание, самое высокое в столице — храм Мижид Жанрайсиг, посвященный Авалокитешваре Великомилосердному, чьим земным воплощением считался далай-лама.

Атарик смотрел на увлекшегося командира все с большим уважением и ужасом. Уважение за умение без запинки произносить все эти дикие словосочетания вместо нормальных имен и ужас — при мысли о том, что от него это потребуется через два месяца. Гораздо проще во внеочередной наряд или без увольнительной. Все равно идти с их базы на паршивом полустанке некуда. Одна доставшая до самых печенок степь. То ли дело родные заволжские леса! Благодать!

— Внутри стоит изображение Авалокитешвары из позолоченной меди высотой двадцать пять метров. И что особенно смешно, вокруг десять тысяч бурханов Будды Аюши, покровителя долгоденствия, которые все оптом были отлиты на одной из дальневосточных фабрик. Таблички имеются для грамотных. Фабрика Гринберга. Большой, видимо, ценитель ламаизма.

Он вновь хохотнул.

— Склоны холма вокруг храмов занимали квадратные дворики с заплотами из жердей. Там ламы-обслуга проживают. Их вообще до фига в Урге. Несколько тысяч. Если без русских, так каждый третий в Урге. Старожилы различают монахов разных школ и рангов по форме ворота монашеской курмы, по обшлагам на рукавах, по шапкам, напоминающим то огромные желтые грибы, то бордовые фригийские колпаки, то шлемы древнегреческих воинов. Да ты не пугайся! Иноверцев туда не пускают. Да и нечего доброму саклавиту на это непотребство смотреть. Разве как на экзотику и дурость. Поживешь на базе — будешь смотреть на все это как на великую цивилизацию. — Он опять рассмеялся. — После гарнизона и эта дыра покажется великим городом. Надо на шук идти. Хотя по ламаистским законам никакая торговля не должна производиться вблизи храмов — ближе, чем слышен удар храмового колокола, лавки живут и процветают. Впрочем, храмы с колоколами были везде, до любой лавки долетал звон какого-нибудь из них, так что, в конце концов, на это соседство стали смотреть сквозь пальцы.

Это так называемый Захадыр — центральный базар, самое оживленное место в городе. Там торгуют всем, чем можно и даже нельзя. Любые товары из Китая, Руси и даже Европы с Америкой. Оптом и в розницу. И все дешевле нашенских цен. Иногда редчайшую вещь за пару дирхемов приобрести удается. Только смотреть необходимо внимательно, чтобы фальшивку не подсунули. Купцы и в Монголии купцы. Вечно норовят обжулить. Вместо приличных часов дешевую штамповку подсунуть. Я подскажу, с кем дело иметь. Монголы торгуют редко, китайцев не любят допускать власти, а русские все больше жулики. С бурятами надо дружить и регулярно навещать. Они постоянных покупателей привечают и прекрасные связи имеют. Заказать — так и из Швейцарии привезут.

— Мы ведь как раз и боремся с контрабандистами, — в легком недоумении переспросил Атарик.

— Не пойман — не вор. А таможня по другому ведомству, — заверил старший лейтенант. — Имеем мы право на маленькие радости взамен тяжкого труда по охране рубежей нашей Родины?

Ага, подумал Атарик, нашли тоже Родину. Что мы тут делаем? Знаю. Прекрасно знаю. Много веков от Венгрии до Маньчжурии тянулась широкая полоса степей. По ней ходили стада зверей и кочевали самые разнообразные племена. Иногда они создавали мощные союзы и выплескивались сметающим все на своем пути ураганом. Такие попадали в летописи. А множество исчезало или продолжало жить в безвестности. И все почему? Да элементарно, на любой лекции по военному искусству про древние времена объясняют. Запад и восток Великой Степи существенно отличаются. На западе — зима многоснежная, а лето сухое и жаркое. На востоке, в Монголии и северном Китае, зимой снега совсем мало, зато летом то и дело идут дожди. Такой климат гораздо благоприятнее для травоядных — диких и домашних, — поэтому и диких зверей, и скотоводов на востоке всегда было больше. Неслучайно завоеватели всегда приходили с востока степи на запад, а не наоборот.

Со временем оседлые государства двинулись на степь. Ни количественно, ни технологически кочевники им противостоять не могли, и постепенно степь распахивали. Последнее место в Евразии — оставшаяся нетронутой Монголия. Здесь даже сохранились былые звери. Даже дикие верблюды и лошади попадаются. Говорят, именно здесь их и одомашнили первоначально. Уже не проверишь.

Да на самом деле разве в этом дело? Куда русские приходят — они остаются навсегда. Сражения, бывало, проигрывали, земли — не отдавали никогда. Где наша нога встала, там Русь. Рано или поздно и Монголию заселят, как киргизские степи. Мы пришли навсегда.

— О чем думаешь, лейтенант?

— О наличии в здешней земле богатств, — послушно доложил Атарик. — Золота, например.