Мутант-5

Об этом достижении иммуногенетики мы уже говорили. Вспомните работы Я. Л. Глембоцкого и Р. А. Гептнера по селекции романовских овец на их устойчивость к бронхопневмонии. Ученые нашли связь между устойчивостью к этому заболеванию и хорошо заметным внешним признаком — «галстуком». Оказалось, что достаточно было оставлять на племя овец с «галстуком», не допуская излишней пегости, чтобы массовые падежи прекратились.

Иммуногенетика, а значит, и селекция на иммунитет начали развиваться сравнительно недавно. Но вот классический пример успеха. У кур есть пренеприятнейшее заболевание — птичий лейкоз. Одна из форм его приводит к параличу ног или крыльев, вторая — к сильнейшему увеличению печени либо к опухолям яичника. Американский генетик Ф. Хатт, работающий в Корнельском университете, в 1935 году начал селекцию на устойчивость к лейкозу. Ученый знал, что эту болезнь передают взрослые куры. Поэтому во всех хозяйствах молодняк изолировали в течение первых шести месяцев жизни. Начав селекцию, Хатт решительно отказался от изоляции. Только так можно было определить, сколько животных в каждом поколении подвергается заражению.

^{Больная лейкозом курица.}

В опыте было заложено три линии. В двух шел отбор на устойчивость, в третьей велась обратная селекция — на восприимчивость к лейкозу. Однако Хатт вел селекцию не только на иммунитет. Одновременно он повышал яйценоскость, под его наблюдением были также вес яйца и живой вес птицы.

Через двадцать лет эта селекция завершилась успехом. В устойчивых линиях падеж от лейкоза прекратился, а яйценоскость кур возросла со 177 до 204 яиц в год, вес яйца увеличился на 13 процентов. В конкурсном испытании куры Корнельского университета три года подряд занимали первые места по устойчивости и вторые места — по продуктивности. Это очень высокие показатели.

В линии с повышенной восприимчивостью за те же годы падеж от лейкоза возрос с 15 до 60 процентов.

Глава 6. ГЕННАЯ ГЕОГРАФИЯ

Науку часто делают молодые

Ученому всегда важно правильно выбрать объект исследования. Представьте себе, что Мендель ставит эксперименты не на горохе, а на слонах или крупном рогатом скоте. В четырех поколениях гороха он изучил 20 тысяч потомков. Обследовать такое количество материала на слонах или сельскохозяйственных животных, разумеется, невозможно. Это потребовало бы не только колоссальных средств, но и слишком много времени.

До гороха Мендель экспериментировал на мышах, и на них он наблюдал явления расщепления. Однако мышам он предпочел горох, и это был великолепный, если не сказать — гениальный, выбор.

В девятисотых годах, когда генетика начала бурно развиваться, американский зоолог Томас Гент Морган тоже сделал великолепный выбор. В качестве объекта исследований он взял мушку дрозофилу. Это маленькое насекомое примечательно тем, что весь цикл его развития длится десять дней, и в одной пробирке может быть получено более двух сотен потомков. Кроме того, у дрозофилы всего лишь восемь хромосом, четыре пары, причем каждую пару легко отличить под микроскопом. Именно ей, дрозофиле, и обязаны генетики множеством блистательных открытий.

Но Морган не только сумел удачно выбрать объект исследования… Он обладал редкостным умением собирать вокруг себя талантливую молодежь.

Девятнадцатилетний студент-второкурсник Стертевант увлекался лошадьми, рылся в племенных книгах, пытаясь установить, как наследуется масть. Но работа не ладилась, и он отправился за разъяснениями к Моргану. Пришел — и остался в его лаборатории навсегда. Через год Стертевант открыл сцепление генов.

Бриджес вовсе не интересовался генетикой. Однокурсник и ровесник Стертеванта, он зашел к Моргану, чтобы узнать, нельзя ли немного подработать. Ему поручили мыть пробирки и помогать рассаживать мух. Не прошло и недели, а Бриджесу уже полюбились и генетика и дрозофилы.

Третий будущий классик генетики, Г. Меллер жил и учился в другом городе. И оттуда он регулярно отправлял в лабораторию Моргана толстенные письма, в которых содержались… теоретические разработки экспериментов. Морган был удивлен, когда узнал, что теоретику всего семнадцать лет и он совсем недавно поступил на первый курс.

Науку часто делают молодые. Вспомните Сеттона, который в девятнадцать лет открыл цитогенетический параллелизм.

Николай Петрович Дубинин, ныне академик, пришел в лабораторию шестнадцатилетним юношей. Через три года он создал блистательную центровую теорию гена.

Успехи нередко выпадают на долю тех, кто не засиживается на старте, а рвется в бой, пока ум гибок и силы в избытке.

Группы сцепления

Мы уже видели на многих примерах, что в скрещиваниях гены комбинируются независимо.