Мутанты (СИ)

Это для детей, которых не существует. Видишь, даже в туалете унитазики маленькие, - объяснила Марксина.

Сейчас сожалела, что у них нет детей, но кто мог подсказать, что им так повезет в жизни? Пути господни неисповедимы, и кто знает, что будет завтра? Марксина, ошарашенная от свалившегося на нее счастья в ее понятии, переживала шок и, не веря глазам, шептала: "Не может быть. Не может быть!"

Может, это все наше! - перечил жене Сергей.

Зайдя в комнату, в которой проживали Шурик и Кити, увидели замызганный топчан с почерневшими пятнами, шприц, лежащий на нем, разорванные упаковки из-под наркотиков и разбитые ампулы.

Во! Шурик Катьку на тот свет отправил! Все наше! - понял обстановку Сергей.

Ну это же... Ну это же..., - не находила слов Марксина, как выразить это же.

Настроение у нее испортилось и дальнейшее знакомство с имением отложили: Марксина продолжила готовить обед, а Сергей решил узнать содержимое ящиков, стоящих в гостиной. В одних оказались телевизоры с видеомагнитофонами японского производства, в других - итальянская мебель. Сергей установил телевизор с видеомагнитофоном около стола. Дожидаясь обеда, смотрел порнуху.

После обеда Мудаковы вышли на свежий воздух. Покойная тетка оттяпала у дачников столько неухоженной и удобренной земли, что можно было подумать: собирается крестьянствовать.

Марксина, ты стала крутой, прямо "алегаршей", ведь кроме фазенды, тетке Мотьке принадлежало энное количество лавок и бог знает сколько денег в банках, - завистливо высказался Сергей таким тоном, как будто они не прожили вместе много лет.

Марксину насторожил его тон.

У Матрены Иосифовны есть компаньон и нам неизвестен капитал тетушки. Вот опубликуем объявление в газете, тогда будет виднее. Не сомневаюсь, что нам предстоит борьба за долю тетушки, - логично высказалась Марксина.

Все мое! Не буду ни с кем делиться и похороню каждого, кто позарится на мою собственность, - по совковым понятиям высказался Сергей.

Все мое, - про себя подчеркнула Марксина и вздрогнула от категоричности мужа и болезненно навязчивая мысль запрограммировалась в памяти: может, он убьет меня, как запинал Шурика? И с этого момента между супругами пробежала пока еще микроскопическая трещинка соперничества за наследство, и кто знает, не расширится ли она до пропасти, разделяющей их?