Мутанты. Время собирать камни.

— Хочу попросить «чурбачка» из последнего этапа. Отдай его мне.

— Нет, — коротко, как отрезал, сказал начальник колонии, и глаза его стали злыми.

— Почему?

— Потому, что я этого не хочу. Можешь взять любого другого из этого этапа.

— А другого мне не надо.

— Чем же он так заинтересовал тебя?

— Слух прошёл, что он классный боец, и этим всё сказано. Вы же хотите, чтобы мы порядок держали на зоне, а сами руки нам выкручиваете. У нас каждый боец на счету, скоро пацаны начнут откидывается, мне надо пополнять ряды бойцов новичками.

— Так я же тебе и предлагаю спортсменов, этим этапом пришли два бывших самбиста и один мастер спорта по вольной борьбе.

— Я и от них не откажусь, но узбека тоже отдай.

— А план кто будет делать? На шахте проходчиков не хватает. Мне, за невыполнение плана, жопную матку наизнанку вывернут! — вспылил начальник колонии.

— Если баланс сил нарушится, то толпа опять выйдет из-под контроля и тогда весь ваш план полетит к чертям собачьим. Или вы уже забыли восемьдесят восьмой год?

— Да помню я, — досадливо поморщился полковник. — Разве такое забудешь? Чуть звёздочек на пагонах не лишился.

— Звёздочек, — криво усмехнулся Крест. — Тогда жизни многие могли бы лишиться.

— Да уж. Вспоминать не хочется.

— Николай Михайлович, как насчёт узбека? Может, всё-таки, договоримся? Я знаю одну из причин, по которой вы хотите его «загасить». Поверьте мне, он на пушечный выстрел не подойдёт к Екатерине Александровне. Моё слово — закон и я гарантирую, что этот закон работает.

— Да не только в этом дело, — замялся полковник, и смотрящий зоны с удовлетворением отметил про себя, что дело сдвинулось с мёртвой точки и полковник, скорее всего, уступит. — Очень уж он борзый, таких надо ставить на место.

— Борзый — это нормальное явление, — засмеялся Крест. — Нам тихони не нужны.

— Ладно, крыть нечем, — махнул рукой начальник колонии. — Скажи там старшему нарядчику, чтобы переложил карточку узбека в ячейку первого отряда.

— Начальник, ты же знаешь, что нам западло общаться с суками, сделай это сам.

— Вам и с администрацией общаться западло, — усмехнулся полковник и, увидев, что у смотрящего стали от злости белеть скулы, сказал: — Хорошо, завтра сам дам команду.

— Я рад, что мы пришли к обоюдовыгодному согласию.

— Но только после того, как он отсидит десять суток в ШИЗО, — хитро усмехнулся полковник довольный тем, что последнее слово всё же осталось за ним…

— Владлен Фёдорович, а ты чего это около вахты загораешь? — удивился Руфат, заметив в тени деревьев знакомую фигуру Графа.

— Тебя встречаю.

— Так это значит ты «грел» меня в изоляторе?

— В общем, я тоже приложил к этому руку, — засмеялся Граф. — Ну, как ты там, в «тюрьмушке», жил?

— Нормально, — усмехнулся Руфат. — Под двойной пресс попал. Мало того, что хозяин на меня окрысился, так ещё баба его замутила — к блатным поселила.

— Про этот случай мы уже знаем, — засмеялся Граф. — Что ты там с Императрицей не поделил? Наверное, в камеру к тебе приходила?

— Было дело, — нехотя буркнул Руфат.

— Ну и как? Вкатил ей своего монстра?

— Нет.

— Удивляюсь я твоим способностям так быстро наживать себе врагов. В начале — «хозяин», потом Нарком, а теперь ещё и Императрица. Этот враг, пожалуй, будет самым опасным. Ничего не бывает страшнее мести отвергнутой и оскорблённой женщины. Так что будь теперь втройне осторожней, Екатерина Александровна обид не прощает.

— Да пошла она…, - махнул рукой Руфат.

— Ладно, замяли эту тему, — усмехнулся Граф. — Пошли, нас ждут.

— Кто? — насторожился Руфат.

— Увидишь.

…Интерьер комнаты, в которую Граф привёл Руфата, поразил его своим великолепием — двуспальная кровать с панцирной сеткой, шкаф для одежды, небольшой диван, в одном углу стоял холодильник, в другом, на изящной тумбочке — телевизор. В центре комнаты расположился стол и четыре стула.

— Меня зовут Сергей Ермаков, — назвал себя сидевший за столом парень и, приподнявшись, протянул Руфату руку для приветствия. Кликуха — Лютый. Я слышал, ты тоже в драке не новичок.

— Кое-что умею.

— Граф рассказывал про твои подвиги на пересылке. Мне тоже, в своё время, не раз приходилось кулаками махать. Где учился бойцовскому искусству?

— Служил в ВДВ, почти два года в Афганистане. А вообще, я мастер спорта по самбо.

— Я так и подумал, что ты спортсмен. Я тоже служил в десантуре и тоже был в Афгане. Присаживайся к столу — побазарим.

— Мне надо бы сначала в отряде появиться, иначе опять в ШИЗО суток на десять определят. А там, как выразился «хозяин», и БУР не за горами.

— Не определят, у нас здесь всё схвачено и за всё заплачено. Про шахту и Наркома забудь. Твои вещи уже перенесли в мой отряд, будешь работать на обогатительной фабрике, в дробильном отделении.

— Лютый смотрящий отряда и входит в «козырную колоду» зоны, — сказал Граф, заметив удивлённое выражение лица Руфата. — Его слово дорогого стоит. — А я завхоз этого отряда.

— У нас, на зоне, эта должность считалась «козлячей», — сказал Руфат и пристально посмотрел на Графа.