Мутанты

– Ты что это, сват, расхворался? – поднесла ему кружку с водой. – Нашел время… Скоро Юрко объявится, свадьбу играть будем. А ты помирать собрался!

– Правда, что ли? – встрепенулась Оксана. – Звонил? Или письмо?

Сова хладнокровно выпоила кружку, зачерпнула вторую:

– Ишь, нутро у тебя горит… Знак мне был!

– Какой знак?!

– Сейчас из норы вылажу в козлятнике… А Степка в сторону Якутии мордой встал и орет. Он у меня никогда не обманывает – к дорогому гостю. И еще. Я тут прилегла и сон видела…

– Не верю я в сны, – враз обвяла Оксана. – И козлу вашему… Который раз уж предсказываете, а где Юрко?

– Зря не веришь! Нынче сон в руку будет!

– Не обманывай себя, Елизавета Трофимовна, – посоветовал Дременко. – Ты и сыновей так же ждала… Да кто из них вернулся?

– И ты не веришь, сват? – Сова брякнула ведром об пол и села у изголовья. – Тогда скажи, откуда я знаю, что твой демутант сейчас с американцем в бане парятся?

– В бане? – Дременко снова привстал. – Кто сказал про американца?

– Во сне видела. Он на полке лежит, а демутант его веником охаживает, и по-английски лопочут… А голые мужики к большой радости снятся!

– Ты про американца-то откуда знаешь?

– Тату, лежи! – приказала Оксана. – Тебе сейчас и разговаривать нельзя!

– Погоди, дочка… От кого узнала, Елизавета Трофимовна? Крестник твой проболтался?

– Крестник к деду заходит, – отмахнулась та. – У меня давно не бывал. Не жалую, непутевый…

– Кто же тогда сказал?

– Говорю же, приснилось! Будто американец муданта поймать хочет, потому в баню попросился. Чтоб не пахло от него. Мол, знаю, где прячется, да нюх у него собачий, не подпустит. Разговор у них такой… Да наплевать на них, сват! Главное, голых видела!

– Ты что же… Английский понимаешь?

– Я и вас-то, хохлов, уж едва понимаю…

– Как же узнала, про что говорят?!

Бабка Сова плечиками пожала, бровки подняла:

– Сват, да ты совсем плохой… Это ж сон! А во сне, оно всякое грезится…

– А что американец сказал? – с жадным интересом продолжал допытываться сват. – Где мутант живет?

– Начал говорить, да не успела я досмотреть. Слышу, в стену – бух, бух! Разбудили… Значит, про американца правда?

– Правда… Да только ты, Елизавета Трофимовна, молчи! Не подводи меня.

– Когда я подводила, сват? – обиделась Сова. – Небось про американца сказала, так подпрыгнул! А что голые мужики к радости, поверить не хочешь?

– Я поверю, бабушка, – вдруг согласилась Оксана. – Голые мужики, они и наяву в радость. Что, если и впрямь сбудется?

– И я верю! – Тарас Опанасович ее за руку поймал. – Дочка, раз мне лежать треба, сделай одолжение? Возьми машину мою и съезди в резиденцию, к пану Кушнеру.

– Ничего, потерпит твой пан!

– Ксана! – одернул отец. – Сама сказала, волноваться нельзя! А я места себе не нахожу!

– Позвони! И скажи, что хочешь.

– Сильвестр Маркович не любит. Да и дело с мутантом секретное. Думаешь, Пухнаренков так зря новую вышку поставил? Подслушивает! А его племяш Чернобай своими камерами подглядывает.

– Нельзя оставлять тебя в таком состоянии! Я должна наблюдать динамику…

– Если надо, я посижу! – с готовностью предложила Сова. – Заодно подмету, приберусь… И послежу динамику.

– Тут нужна квалифицированная помощь!

– А что, я без образования, что ли? – возмутилась Сова. – Всю жизнь за свиньями наблюдала. И поросят дохлых выхаживала! Органы у нас с ними одинаковые. Вон передавали, скоро пересаживать начнут. Поезжай к демутату, раз отец просит!

– Елизавета Трофимовна посидит! – подхватил Дременко. – У нее опыт! Вместе Степана Макарыча подождем.

– Ладно, – нехотя согласилась Оксана. – Что передать-то?

– Сначала Мыколу Волкова разыщи. Скажи, я поручил все тебе доложить – какие результаты, где мутанта искать, как ловить и все прочее. И не стесняйся, требуй, чтоб подробно, в деталях. Главное – что Макарыч ему сообщил и Шурка Вовченко. Впрочем, Мыкола и так доложит, без поручения… Ты хорошенько все запомни или запиши. И тогда поезжай в резиденцию. Нет, сначала до хаты, переоденься, нарядись! Но строго, юбку подлиннее… и это надень… как называется? Ну, шоб голые титьки пид сорочкою не тряслися! И косу заплети, да венчиком на голову, как мама твоя носила. Нынче опять модно. А то бегаешь в халатике…

– Тату, а если не найду Мыколу?

– На таможне должен сидеть. Он же все ночные смены себе взял. От Тамарки на службе прячется… И Вовченко должен быть там же!

– А депутату что сказать?

– Скажи, я поручение его исполняю. А про болезнь молчи! Мол, решаю оргвопросы, осуществляю тактическое руководство, как это… концентрирую информацию, анализирую, выводы делаю. Умно надо все изложить, по-научному. Пан Кушнер это любит. Дескать, сейчас нахожусь за рубежом, в предполагаемом районе охоты. Заслал кадрового разведчика… Нет, не заслал, а внедрил! Вынужден работать, соблюдая конспирацию. Потому тебя прислал. Как появится возможность, немедленно явлюсь лично. И доложи Сильвестру Марковичу все, что от Мыколы узнаешь, подробно!

– Вы ему, бабушка, если что, нитроглицерин дайте под язык, – наказала Оксана, – и сразу вызывайте машину.

– Иди! – поторопила та. – Еще учить меня будет!