Мутация душ

– Да хочу спросить, ты соображаешь, старая дура, что наделала? – злобно зашипела посетительница – На кой чёрт ты мне мать этого телевизионщика подсунула?

– Так откуда я знать могла? – упершись руками в широкие бока, и привставая со своего места, спросила пожилая женщина, – у неё на лбу же не написано. Говорила, что, мол, одинокой себя совсем после смерти мужа чувствует, в квартире живёт совсем одна. И прописана одна, я проверяла.

– Ты знаешь, что сын её разыскивает и уже приезжал в центр с этой ведущей, Мариной? Ты хоть понимаешь своей головой, к чему это может привести? Проверить нормально не могла? Знаешь ведь, что нас интересуют только одинокие тётки, чтобы, в случае чего, шум было некому поднимать.

– Не ори на меня! Нашлась начальница! Думаешь, легко этим бабам голову морочить? – разгорячилась старуха, – Сама попробуй. Подумаешь, сделала одну небольшую ошибку. Что ж теперь, убить меня за это?

– Да ты даже не представляешь, чем может обернуться эта твоя небольшая ошибка, – дамочка явно была на взводе.

– А ты меня не пугай, пуганая! Легко тебе чужими руками жар загребать! Только команды раздаёт. Я сколько для тебя стараюсь? А получаю сколько? С тобою, стервой, не сравнить. Гребёшь деньги лопатой вместе с любовником своим, рожи бесстыжие!

Пожилая женщина тоже разошлась не на шутку, вторя раздражённому тону собеседницы. Щёки её раскраснелись, а глаза были готовы выскочить из орбит, сверкая праведным гневом.

– Так и вся ответственность лежит на мне. А ты, кажется, забыла, кто тебя к делу пристроил? Так бы и махала тряпкой за три копейки. А сейчас? Квартиру обставила, доченьку свою разодела, внуки в шоколаде. Всё тебе мало? – сквозь зубы процедила гостья.

– Сама вон как расфуфырилась. Вспомни, какою была. Овца деревенская! А теперь накрасилась, кудри накрутила! Рожу, вон, всю обколола. Гляди-ка, шуба у неё новая! Благодаря кому у тебя денежки на такую красоту?! – С этими словами пожилая женщина схватилась и дёрнула за края мехового манто. В ту же секунду его хозяйка с силой оттолкнула наглую старуху. Та не удержалась на ногах и рухнула на пол, резко замолкнув. Женщина наклонилась и с ужасом обнаружила, что та ударилась головой об угол старого металлического сейфа, стоящего в углу вместе с другим больничным хламом. На полу из-под нечёсаных волос старухи начала набираться лужица густой крови, глаза закатились, а рот был неестественно приоткрыт. Цепенея от страха, дамочка запахнула шубу, развернулась, и стремглав бросилась к выходу из здания, старательно отворачиваясь от камер наблюдения, и почти не касаясь пола своими острыми каблучками.

В воскресенье утром мне позвонил Денис, и мы с ним пообщались по скайпу. Я никак не могла привыкнуть к огромной разнице во времени с Калифорнией. В то время, как у нас наступало бодрое зимнее утро, у них ещё был вечер. Я безумно обрадовалась, увидев его и услышав такой родной голос. Он тоже всё время повторял, что очень соскучился. Прошло всего пару месяцев после нашего расставания, а я не знала, как смогу дотянуть без него этот год. Конечно, академия искусств в Сан-Франциско – прекрасное место для творческой карьеры моего жениха, начинающего, но уже достаточно популярного художника. Вот только очередная разлука с ним давалась мне особенно трудно, ведь теперь наконец-то мы были в статусе жениха и невесты, о чём мне постоянно напоминало красивое колечко на моём безымянном пальце. Наговорив друг другу кучу нежных слов, мы распрощались. Нужно было заканчивать витать в облаках и возвращаться к суровой реальности. Накануне вечером, сразу после возвращения из Глухово, я позвонила Саше и рассказала о загадочном реабилитационном центре.

– Я подозреваю, что пациентки, отказывающиеся от помощи в нашей городской больнице, связаны с этим центром «Психея», – объяснила я Саше, – во всяком случае, Славкина мама лечилась в психиатрическом отделении после тяжелой депрессии. Правда, на тот момент от помощи она не отказывалась. Но через год на повторную госпитализацию не согласилась, сославшись на то, что ей стало гораздо легче, и депрессия прошла. Особо странным это никому не показалось, ведь на тот момент после смерти Славкиного отца прошёл почти год, а время, как известно, лечит психологические травмы. Но теперь уже подозрительным кажется всё.

Мы договорились, что Саша узнает все возможные подробности о реабилитационном центре «Психея» и сообщит мне. Сегодня он позвонил прямо с утра, буквально через час после моего разговора с Денисом. Я даже слегка удивилась его раннему звонку, не надеясь на получение таких быстрых результатов, тем более в воскресное утро.

– Привет, Марина, – поздоровался Саша, и я сразу почувствовала в его голосе напряжённые нотки.

– Что-то случилось? – задала я прямой вопрос.

– Кое-что случилось. Но я пока не знаю, как это может быть связано с интересующим тебя делом, – ответил он.

– Рассказывай, – заторопила его я.