Мутация

— Вполне вероятно. Вряд ли кто-то выбросил их, разве что сам Джон, когда закончил работу, но аккуратность никогда не была его отличительной чертой. Вероятнее всего, они до сих пор стоят в холодильнике лаборатории.

— Вот и хорошо! — Стивен не скрывал своей радости. — Я планирую наведаться в лабораторию завтра утром, чтобы взглянуть на них.

— Могу я узнать, зачем?

— Пытаюсь выяснить, что особенного было в том доноре, которого Джон обследовал в лондонской клинике. Я уверен, он является ключом ко всему происходящему. Кстати, образцы тканей, взятые у самого пациента, тоже сгодились бы, но, насколько я понял, доктору Мотрэму их в руки не давали?

— Нет, — с сожалением ответила Кэсси. — Ему выдали только результаты лабораторных анализов пациента для сравнения.

— А отчет по пациенту был таким же подробным, как и результаты, которых от Джона ждали в отношении донора? — спросил Стивен.

— Вообще-то нет, — ответила Кэсси. — Помню, Джон упомянул, что в отчете имелись лишь существенно важные подробности, в то время как его попросили провести донору все возможные анализы, в большинстве которых он не видел смысла.

— Интересно… — задумчиво произнес Стивен. — У вас, конечно, нет этого отчета?

— У меня нет, но, может быть, он есть в лаборатории Джона. Ой, я вижу, как старушка миссис Джексон заволновалась в комнате ожидания, — заторопилась Кэсси. — Сейчас еще начнет жаловаться в приемной, что ей приходится так долго ждать. Сожалею, но мне нужно идти…

— Простите, что оторвал вас от работы.

— Удачи вам! — от души пожелала Кэсси.

* * *

Стивен успел на утренний рейс «Бритиш Эруэйз» до Ньюкасла, а затем доехал до города на такси. Дорога заняла так мало времени, что у него в запасе осталось еще полтора часа до встречи с заведующей факультетом клеточной биологии, с которой Джин Робертс договорилась заранее. Он прогулялся пешком, радуясь хорошей погоде, а затем перекусил в кафе с видом на мост через реку Тайн.

Стивену всегда нравилось находиться рядом с грандиозными сооружениями, будь то здания, мосты или природные объекты, например, горы. О них исходила энергия, которая позволяла Стивену чувствовать себя не пассивным зрителем в представлении под названием «жизнь», а актером, исполняющим хотя бы эпизодическую роль. На Тайне сегодня совершенно нет тумана, отметил он про себя, шагая к университету.

— Есть какие-нибудь новости о перспективе возвращения доктора Мотрэма? — спросила, обменявшись с ним рукопожатием, профессор Мэри Лайонс. Это была невысокая женщина лет шестидесяти, с седыми волосами, которые когда-то были светлыми, и морщинками на щеках, говорившими о склонности много улыбаться. На ней был темно-зеленый костюм в желтый цветочек.

— К сожалению, нет, — со вздохом ответил Стивен.

— Какая ужасная трагедия! Такой милый человек, и к тому же один из наших лучших ученых. Все по нему скучают — хотя, надо сказать, некоторые из нас больше по эгоистичным соображениям.

Стивен вопросительно посмотрел на нее.

— Исследования Джона в области клеточных рецепторов к вирусам — одна из главных причин того, что наш университет имеет такой высокий рейтинг. По результатам прошлогодней Программы оценки качества исследовательской работы нам была присвоена четверка, — объяснила Лайонс. — Это очень важно, когда речь идет о привлечении финансирования и студентов.

— Понимаю.

— Чем могу вам помочь, доктор?

Стивен объяснил, что ему нужны пробирки с материалом, над которым работал доктор Мотрэм, и Лайонс кивнула.

— Не вижу в этом проблемы. Думаю, Луиза Эйвери вам поможет. Она научный ассистент Джона — работает в одной из других групп, пока Джон… нездоров. — Лайонс сняла телефонную трубку и набрала трехзначный номер.

Через несколько минут в дверь, постучав, вошла высокая стройная девушка в белом лабораторном халате, с каштановыми волосами, собранными в простой «конский хвост». Выслушав объяснение Лайонс, она ответила с северо-восточным акцентом:

— Нет проблем.

Идя по коридору рядом со Стивеном, девушка задала тот же вопрос, что и Лайонс. Стивену пришлось разочаровать и ее.

— Такая жалость, — сказала Луиза, открывая своим ключом лабораторию. — Я скучаю по нему. Джон так замечательно шутил.

Стивен с трудом мог представить, что человек, находившийся в изолированном боксе в городской больнице Шотландских границ, мог «замечательно шутить», но девушка продолжала:

— Он сказал мне, что собирается бросить науку и стать мастером по ногтевому дизайну, если ему не продлят финансирование.

Стивен широко улыбнулся — не в последнюю очередь потому, что фраза «мастер по ногтевому дизайну» приобретала дополнительный колорит, будучи произнесена с непередаваемым акцентом джорди[10] — и поймал себя на том, что испытывает дружеские чувства к человеку, которому принадлежали эти слова. Некоторые ученые воспринимают свою работу чересчур серьезно. Мотрэм определенно не принадлежал к их числу.

— Ну и как, финансирование продолжилось? — спросил он.