Мутное дело

— А я сама первый раз слышу. Но здесь ничего нет странного. Верочка, как въехала, сразу поставила условие: она взрослый человек и все проблемы будет решать сама. Дескать, моим активным вмешательством в её жизнь она сыта по горло.

У нас радость: дочку привезли из больницы домой. Здесь уже давно было убрано. Демеркуризаторы поработали, я всё проветрила, пропылесосила, вымыла с марганцовкой. На всякий случай, с лупой обползала все половицы.

Верочка вошла — и сразу стены ожили: крик, шум — это мы с дочкой привычно цапаемся.

Тема для ссор у нас всегда одна: Верочкино питание. Вернее, его полное отсутствие. Разве это еда: салат из пяти зелёных прутиков, йогурт в коробочке и хлебец из отрубей?! Прямо как миллионер Корейко, который ел и подсчитывал калории, белки и углеводы!

— Ведь глянуть страшно: и раньше худышкой была, а сейчас вообще голубая как больничная стенка, ветром шатает. Кушать, кушать надо больше, на пюре и каши напирать! Вон, я наготовила целый холодильник: рассольник, котлеты, голубцы. В духовке мясной пирог доходит.

И кстати, Верочка, почему ты не рассказала, что у тебя захлопывалась дверь? Позвонили бы Полубатонову — он бы за полчаса управился, у него руки из того места растут. И не пришлось бы тратиться на платный вызов МЧС — или какую ты там службу вызывала?

Ссоримся, а на сердце радостно! Раз Верочка кричит на меня своим звонким голосёнком, капризничает и топает ножкой — значит, точно поправилась!

— Мамочка, вечно ты с едой! Какая радость от твоего жаркого и пирога? Глотать и подсчитывать, сколько в себя загрузила жира, сахара и холестерина и прочего яда! («Это молочная телятина — яд?!»). Хватит меня терроризировать своей заботой! Я взрослый, самостоятельный человек!

И, ради Бога, о каком МЧС ты говоришь? У меня и дверь никогда не захлопывалась, и никакого английского замка нет, сама посмотри и убедись! Совсем у тебя, мамочка, на почве суперопеки крыша съехала!

…Эффектная пауза, немая сцена.

— Вот так просто любой домушник может проникнуть в чужую квартиру?! — не поверила я. — Но ведь нужен паспорт, документ на квартиру, свидетельства соседей…

— Кабы так, — сокрушалась Нюся. — Обратите внимание: все подъезды обклеены предложениями помощи по открытию захлопнувшихся дверей. От пяти тысяч тысяч — и умельцы вам хоть сейф вскроют. Главное, этих фирмочек сотни — и они никакой документации не ведут. Чуть запахнет жареным — чпок, схлопываются как пузырьки. Ни фирмы, ни телефона. А чуть копнёшь: крику, вони! «Кошмарите бизнес», «Я не я, и…опа не моя! Это наши конкуренты нам гадят!» — Нюся поморщилась: видимо, вляпывалась в такие истории.

Она уже получила распечатку звонков из местного отделения МЧС. Никаких заявок по поводу захлопнувшейся железной двери с Верочкиного адреса не поступало. А насчёт фирмочек-однодневок Нюся права. Легче найти капельку ртути… то есть, тьфу, иголку в стоге сена.

В маленьком городе, где каждый на виду, где можно раздобыть ртуть? Привезти из другого города, с какого-нибудь химического комбината?

Или купить обычные термометры? Условно говоря, в городе 100 аптек. Приобрести в каждой по три градусника. Это если преступница умная.

Если дура — купит сразу много градусников в одни руки — и неизбежно вызовет подозрение. Нюся обошла несколько аптек — и сразу удача!

В ближайшем аптечном пункте провизор по фамилии Дробышко вспомнила странную дамочку. То ли женщина, то ли девушка неприметной внешности, худенькая.

Та долго мялась, мекала и бекала, и, в конце концов, попросила сорок термометров. Бормотала, что нужно для детских больниц, даже, как путная, попросила товарный чек. Хотя больницы закупают централизованно со склада.

В аптечном пункте в наличии оказалось 37 градусников — их ей и аккуратно упаковали, велели быть осторожнее.

И ещё один подарок судьбы: в торговом зале оказалась камера, зафиксировавшая момент покупки. Правда, качество плохонькое. И девушка-женщина поджималась и почти всё время старалась находиться в согнутом положении. То что-то искала в сумке, то низко наклонялась поправить ботик, то будто увлечённо рассматривала что-то в витрине.

Я за рулём, быстро сгоняла за Верочкиной соседкой. Прокрутили перед ней мутные, расплывчатые картинки. Соседка уверенно воскликнула: «Так вот же она, Верочка и есть!»

И тут же засомневалась:

— Со спины вылитая Верочка, она же у вас худышка. А вот с лица… Так я же не видела тогда её лица! У нас на лестничной площадке с полгода лампочка не горит, это ЖЭК виноват, звоню-звоню без толку…

Нюся велела мне открыть в телефоне свадебные фотки.

— Это у вас свадьба, что ли? — подслеповато щурилась соседка. — И Верочка здесь. Что же она задом на всех снимках повернулась?

Тогда, для очистки совести, Нюся свозила её в отделение. Через зеркало Гезелла показали мадам наркоманку.

— А Верочка чего здесь делает? — удивилась соседка.

Только запутала всех, слепая старая курица и маразматичка.

«Так… Верочке срочно поставить кодовую дверь. Прямо сейчас мастеру и позвоню», — на остановке я листала в телефоне записную книжку.