Мутные воды Рубикона (СИ)

Каждое утро Майро просыпался по частям. Сначала мозги. Майро чувствовал, как они затвердели от холода. Еще немного и зазвенят стеклом. Первая мысль - «Я все еще жив» вызывала тупое мерзлоеразочарование. Он прислушивался к свистящему дыханию и стуку сердца. «А раз я жив – надо вставать». В эти минуты он завидовал Тайлю. Старик легко отделался. А вот ему самому предстоит неизвестно как долго мучится в ледяном аду. Он подтягивал кисть правой руки ко рту. Дышал на нее и слегка прикусывал, чтобы возобновить кровоток. Кожа на кончиках и вокруг ногтей почернела и потеряла чувствительность. Но пальцы все равно оживали. Когда они набирались силой достаточной для того, чтобы держать спичку, он зажигал горелку. Считал в уме до пятисот и с сожалением тушил огонь. При таком расчете бензина должно было хватить еще на пару недель. Прежде чем остатки тепла растворятся в морозном воздухе, ему надо было подняться с кровати. Поесть, походить, чтобы согреться, и навестить Гретту.

Обмотанной в тряпку монтировкой Майро отковыривал очередного раба от пола и волок его в клетку к Гретте. Та приветствовала его радостным повизгиванием. Каким-то образом она продолжала жить. То ли причина была в удвоенном пайке (Майро больше не экономил), то ли в радиоактивной соли со второй колонии. На факт оставался фактом. Забросив мертвеца на съедение ручному монстру, Майро некоторое время наблюдал за трапезой, но никогда не досматривал до конца. Было слишком холодно.

Сто сорок два шага от носа до кормы. От кормы до носа сто сорок девять. Корабль накренился, и ноги немного проскальзывают при каждом шаге. За день он накручивал около пятиста кругов. По дороге он растирал себе руки, лицо и шею. Потом спускался вниз в каюту поесть и попить чаю. Потом снова поднимался наверх. Днем, когда солнце находилось в зените, на палубе было теплей, чем в каюте. Первые дни снег даже подтаивал на капитанском мостике в обеденные часы. Теперь об этом напоминали только обломанные сосульки. К вечеру ледяной ветер загонял его обратно вниз. Прежде чем заснуть он снова зажигал горелку, и где-то в глубине души надеялся, что делает это в последний раз.

Однажды вечером, когда он уже закутался в тряпье, готовясь ко сну, в борт громко постучали. Он поднял голову и прислушался. Звук повторился. Как будто замерзшие рабы воскресли и снова принялись бить кулаками по стенам. Гретта заметалась по клетке, опрокинула чашку с водой и зарычала.

- Проклятие, - выругался Майро, сел на кровати и нащупал задубевшие ботинки.

Должно быть, ветер бьет оборвавшимся тросом лебедки. Только с чего ему обрываться? Как бы то ни было, спать под этот шум было невозможно. Майро надел куртку с шапкой и вышел из каюты.

На палубе было светло. С серого неба падал мелкий снег. Звук шел с правого борта. Майро подошел к краю и глянул вниз. На льду стояла упряжка из шести рабов, запряженных в огромные сани, сделанные из ржавого кузова Шевролета «Камаро» девяносто второго года выпуска. Точно такой автомобиль был у тогожадного полукровки, из-за которого Майро получил свой последний срок. Роль полозьев выполняли две толстых трубы запаянных с обеих сторон, в далеком прошлом выполнявшие роль батарей отопления в разливочном цеху химического комбината.

Рядом с санями стоял человек.

- Эй, есть кто живой? - крикнул голос снизу, - Принимайте бандероль от Сита.

В былые времена Майро бы немедленно и жестко спросил за такое панибратство. Но четыре недели адского холода немного остудили его пыл. Майро молча отыскал в сугробе веревочный трап и сбросил его вниз.

Гонцом оказался тепло одетый санитар из Лаборатории. Его прислал Сит. Санитар привезполный багажник порубленных на куски автомобильных покрышек, теплую одежду и письмо. Майро убил его двумя короткими ударами монтировки, когда тот перебирался с трапа на палубу и оттащил теплый труп в клетку к Гретте. Это не было наказанием за неучтивость. Санитар был без шлема, а Майро по-прежнему ненавидел сюрпризы. В ярком свете луны, среди бескрайних снегов, Майро без труда разобрал написанное на смятом листе.

«Здравствуй, Майро. Вот теперь, похоже, наступил окончательный конец. (Или если быть точным он наступит послезавтра, моя метеостанция показывает еще более глубокое понижение температуры). Как ты наверное уже догадался численность населения Луида серьезно уменьшилась и преимущественно за счет наших людей. Шесть рабов, что запряжены в упряжку – это все что осталось от твоей армии. Белт не осмелился отключить контроллер без твоего приказа, и к утру все восемь тысяч перемерзли. Может оно и к лучшему. Они все равно были обречены. Думаю, это означает завершение нашей работы по переселению.

Есть и хорошая новость. Вчера я разговаривал с Электронным Визирем. Думаю, это была наша последняя встреча. Кстати, если вдруг ты захочешь снова лицезреть эту зеленую тварь – приходи со своим бензином. Остатками из генератора я второй день отогреваю две промерзших задницы. Одна из них моя.