Мутные времена

— Может, его позвать? — Администратор семенил рядом, заискивающе глядя Храпову в лицо.

— Спрячься! — рявкнул на «халдея» мэр. — И не пускай к нам никого!

От грозного рыка Храпова, администратор втянул голову в плечи и постарался последовать «совету» мэра — исчезнуть. Дошагав в одиночестве до директорского кабинета, Харитон Петрович резко распахнул дверь и вошел внутрь. Открывшаяся взору Храпова «картина» подтвердила его предположения: вокруг заваленного ресторанной снедью совещательного стола восседал «любимый сынку» с двумя сотоварищами и планомерно наливался водярой. Судя по количеству пустых бутылок — выпито было немало. Однако, судя по отсутствию девок, до окончательной кондиции собутыльники еще не дошли.

— Какого хрена? — заплетающимся языком произнес Степан, не отрывая взгляда от наполненного стакана. — Я же приказал никого не п-пущать! Зайдите п-п-попоз-з-ж-же… Я занят!

— И чем это ты занят?! — громогласно рявкнул Харитон Петрович, останавливаясь возле стола. — Не перетрудился, сынок?

— О! Папа! — Собрав слегка разъезжающиеся глаза в кучу, Степан взглянул на отца. — Будешь с нами? — он качнул наполненным стаканом.

— Свалили все отсюда… Быстро! — Храпов прошелся по собутыльникам тяжелым взглядом.

— А чего это ты командуешь в моем кабинете? — взбрыкнул Степан. — Иди к себе в «Белый дом» и выступай!

— Быстро свалили все нахрен! — грозно повторил мэр.

— Степка, ну… мы это… потом договорим… — Не решаясь спорить с грозным родителем закадычного приятеля, собутыльники поспешили ретироваться.

— Значит, команды тебе мои надоели? — вкрадчиво поинтересовался Храпов. — Да где б ты был без моих связей и денег?

— Это мой бизнес! Я сам всего достиг! Сам! — Степан, покачиваясь, начал подниматься из кресла, но «тяжелая отеческая рука» с силой усадила его на место.

— Сам? Сам ты можешь только водку со своими корешами жрать, да косячить… А я только и успеваю тебя из всякого дерьма вытаскивать, да отмывать!

— Я, значит, в дерьме, а ты у нас святой! А забыл, как я твои проблемы с москвичами разруливал?

— Тихо ты! — осадил сына Храпов. — Помню я, Степушка, в отличие от тебя, все помню…

— Ну и чё тогда пристал? Наорать не на кого? У тебя в конторе целая куча ботанов — отрывайся на здоровье! Пацанов зачем-то разогнал… Чё, в натуре, такого эк-сра… экксра… эксраординарнога случилось? До завтра не подождет?

— Случилось, — заявил Храпов, усаживая в кресло напротив сына. — Ты зачем на Юсупова наехал? Обидел такого известного человека?

— Не знаю никакого Юсупова. Ну, а если и наехал, — немного пошевелив отравленными алкоголем мозгами, развязно заявил Степан, — значит, так надо было!

— Ясно, ты даже этого и не помнишь, — сделал вывод Храпов, — совсем мозги пропил!

— Да кто он такой, этот твой Юсупов, чтобы из-за него сыр-бор затевать?

— У тебя что, совсем никаких интересов кроме бутылки не осталось? Ты вообще, хоть чем-нибудь интересуешься? Хоть телевизор-то иногда смотришь? Новости, например, передачи какие-нибудь… Я уж молчу об интеллектуальных… развлекательные хотя бы? Вся страна знает, кто такой Сергей Юсупов, а ты нет?

— Юсупов… Юсупов… Юсупов… А! Это этот певец такой или писака… Песенка про лавэ такая: «давай лавэ, давай лавэ, лавэ…» — жутко перевирая мелодию, запел он. — «Лавэ приходит ниоткуда, и уходит в никуда, лавэ как воздух — не хватает никогда…»

— Да заткнись ты уже! — Храпов в сердцах отвесил сыну короткую тяжелую затрещину.

— Совсем охренел! — Возмущенный Степка подскочил с кресла, сжав кулаки. — Я тебе не сопля зеленая, чтобы меня подзатыльниками учить! Не посмотрю, что отец…

— Заткнись и сядь! — В голосе Харитона Петровича прозвучала сталь, а тяжелый взгляд отца заставил Степана вернуться на место. В таком состоянии он видел отца только несколько раз в жизни — и тех, на кого был направлен в тот момент его гнев, стоило только пожалеть.

— Ну, вспомнил? — спросил Степана отец.

— Имя вспомнил, — нехотя ответил Степан, — но где с ним пересечься мог, хоть убей — не помню!

— Не помнишь, значит? — вновь рассвирепел Храпов. — Трех часов не прошло — а уже не помнишь?

— Окстись, батя? — пришел черед возмущаться Степану. — Я сегодня никуда из Нахаловки не выезжал! Где бы я с ним пересекся? У нас чай не Москва? Чё такой понтовый перец в нашей дыре забыл?

— Ты к своей зазнобе — Катьке Скляровой сегодня заходил?

— Ну… заходил… — не понимая куда клонит отец, произнес Степан.

— На человека в бинтах наезжал? Закопать его обещал?

— Так этот фрайерок залетный и есть Юсупов? — Наконец догадался младший Храпов.

— Не прошло и полгода!

— А как он у нас-то оказался?

— Следить надо, за тем, что вокруг тебя творится! — наставительно произнес Харитон Петрович. — Так сложились обстоятельства…

— Так Катька, значит, себе московского хлыща-ухажера нашла? — с неожиданной злобой прошипел Степан. — А вот хрен ей, а не…

— Послушай меня, Степан! — перебил сына Храпов. — Ты от этой Катьки все равно ничего не получишь… Уже сколько, два года за ней таскаешься? Обломилось чего-нибудь?

— Все равно моей будет! — упрямо заявил Степан.