Мутные времена

— Эй, парнишка! — Возле меня затормозила мусоровозка. — Как улов? — спросил заросший неопрятной щетиной водила.

Я показал ему заполненное грибами ведро.

— Ух, ты! — изумился мужик, разглядывая крепкие белые грибы. — Не думал, что возле помойки такие водятся. Ничего кроме сыроежек здесь не собирал. Долго бродил?

— Не-а, — я мотнул головой, — часок…

— Тебе куда, пацанчик? — полюбопытствовал мужик. — От электрички ты далеко забрел. Подвезти?

— До города? — с надеждой посмотрел я на него.

— Да, я в город на базу. Залазь, что ли!

Я с плохо скрываемой радостью заскочил в кабину грузовика. Всю дорогу до города я продремал. Водила с пониманием отнесся к моему состоянию — видимо сам был заядлым грибником.

— Спасибо, Валера! — поблагодарил я водителя. — Есть куда грибов отсыпать, — тряхнул я ведром. Мне грибы были ни к чему. Водила не стал отнекиваться и вытащил из-под сиденья старенькую сумку из кожзаменителя. Отсыпав большую часть "улова" (все отдавать не стал — слишком подозрительно), я распрощался с мусорщиком.

— Постой! — окликнул меня мужик, растроганный моей щедростью. — Тебе куда надо?

— Издательство «Трудовые резервы» знаешь где?

— Это на Вяземской, что ли? — переспросил Валера.

— На Вяземской…

— Ты, это, посиди минут десять, — предложил водила. — Я в контору заскочу, отмечу путевой листок, а потом тебя на Вяземскую подброшу.

— Здорово! — Я полез обратно в кабину.

Встреча с Яковлевым была назначена на двенадцать. Будет время, чтобы сменить прикид. А то в таком виде меня за порог издательства не пустят. Не говоря уже о публикации. Минут через пятнадцать Валерка выскочил из конторы. И вскоре я был доставлен прямо к дверям издательства. Распрощавшись с водилой мусоровоза, на этот раз уже окончательно, я занялся поиском укромного уголка, чтобы сменить костюм грибника, на нечто более солидное. Через пару кварталов я набрел на скопище гаражей. Люди здесь почти не ходили. Нарезав кружок вокруг гаражей, я заметил между ними старую заброшенную сараюшку. Её дверь была приветливо распахнута. Я заглянул внутрь — из темного помещения явственно попахивало мочой. Я вздохнул и вошел внутрь — что ж, знать судьба такая. Из сараюшки вместо грибника вышел ничем не примечательный паренек в чистых тертых джинсах и простеньком, слегка растянутом свитере — таких парнишек в Москве миллионы. В руках я держал копию своей сумки, экспроприированной бандитами. Я легко восстановил её вместе со всем содержимым: деньгами, рукописями, чистыми трусами и носками, зубной щеткой и пастой. Блин, от таких возможностей может запросто крыша поехать! А может быть, уже съехала? И все это плод моего больного воображения? Лежу я где-нибудь в психушке, накачанный нейролептиками по самое не балуйся, и глючу по-тихой? Ну и хрен с ним, мне эти глюки по душе! Главное не просыпаться… Я посмотрел на часы — обычные офицерские "котлы" — полдвенадцатого. Подошла пора посетить уважаемого Андрея Васильевича Яковлева. Отражение в больших стеклянных дверях издательства услужливо показало мне серьезного молодого парня, настроенного на решительные действия, готового свернуть горы. Еще бы, после всего перенесенного… Я толкнул дверь и вошел внутрь. Дальше порога меня не пустили — я уперся в застопоренную вертушку.

— Куды? — донесся до меня заглушенный стеклом голос вахтера, который напомнил мне голос старичка-охранника в райкоме Новокачалинска. Да и выглядели они как близнецы-братья. Штампуют их в одном месте, что ли? А потом рассылают по просторам нашей необъятной родины.

— Я к главному редактору! — крикнул я в маленькое окошечко.

Вахтер смерил меня презрительным взглядом — шляются, мол, тут всякие, и спросил:

— Назначено?

— На двенадцать…

Вахтер не поленился, снял трубочку и позвонил, видимо Яковлеву:

— Андрей Васильевич, тут к вам пацан какой-то… Говорит назначено…

Я лишь покачал головой, наблюдая эту картину: по ходу все вахтеры из одного теста слеплены.

— Проходи! — Вахтер снял стопор с вертушки, и я проскользнул в старое здание редакции. — Второй этаж, — крикнул он мне в спину, — на кабинете написано главный редактор

Я отмахнулся и побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Вслед мне донеслись проклятия вредного старикашки, на которые мне было откровенно наплевать. По коридору второго этажа сновали туда-сюда какие-то люди, таская в руках пухлые пачки исписанной бумаги. Наверное, будущие бессмертные произведения. Дверь в кабинет главного редактора оказался отрыта нараспашку. Я заглянул внутрь:

— Здрасьте! Мне бы Андрея Васильевича…

— Заходи, — раздался густой, сочный бас.

Хозяин кабинета — тучный, здоровый мужик лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожий на Чижова — каким тот, наверное, был лет двадцать назад, восседал за большим канцелярским столом, заваленном бумагами.

— Андрей Васильевич?

— А ты — Сергей? — отдуваясь, произнес Яковлев. — Заходи, садись. Так это твоими романами так восхищался Егор Ильич?

— Наверное… — Я пожал плечами. — Но не громил — это точно.

— Вот и познакомились, — громыхнул Яковлев. — Чаю хочешь?