– Что ты возомнил о себе?! Кто ты такой, чтобы дотрагиваться до меня? Никчемное существо, думающее, что под тебя все должны прогибаться. Думаешь, что ты такой крутой? – Она громко рассмеялась. – Да посмотри на себя! Я больше чем уверена, что твоя жизнь такая же ничтожная, как и ты сам. Ты постоянно срываешься на других, пытаешься унизить. Ты сам унижен. Унижен этой жизнью. Держу пари, ты никому не нужен, поэтому срываешь свою злость на других. Каждый раз напиваешься вдребезги. Ты крутишь девушками, спишь то с одной, то с другой, разве не так? А все почему? Да потому что твоя жизнь абсолютно пуста, как и ты сам. Всем плевать на такую сволочь! Девки на одну ночь не в счет, извини. Мне плевать, это твоя жизнь, ты можешь продолжать гнить, но не трогай меня. Ясно?! Не подходи ко мне. Не разговаривай со мной. Забудь о моем гребаном существовании!
Ева прокричала это все на одном дыхании, сама не ожидая от себя подобного. Ваня стоял и внимательно смотрел на нее, слушая каждое слово.
– И оставь свои тупые высказывания при себе! – твердо добавила она.
Ваня отвел взгляд в сторону и слегка улыбнулся. Он не ожидал увидеть Еву в гневе. И ее слова ударили его в самую душу.
Ева дрожала. Только сейчас она поняла весь ужас того, что наговорила прямо в лицо Ване.
– Знаешь… – начал он спокойным голосом, но внезапно замолчал.
Ева стояла молча, обхватив себя за плечи. Ваня смотрел в пол, погрузившись в свои мысли. Сейчас он впервые казался потерянным. Ева поняла, что явно переборщила. Каким бы ни был Ваня козлом, он все равно человек, которому свойственно ошибаться.
Ваня поднял на нее карие глаза, полные горечи, и, кажется, хотел уже что-то произнести, как вдруг со двора послышался звук подъезжающей машины.
– Впрочем, плевать. – Он обошел Еву. Обулся, схватил куртку с вешалки и вышел из дома.
– Достоевский, тебя куда душа понесла? – спросил Рома.
– Тебе ли не все равно? – ответил Ваня, даже не посмотрев на парня, и быстрым шагом пошел к дороге.
– Вот что с этим человеком не так? И слова ему не скажи! – Рома закатил глаза.
– Да
Ева тяжело вздохнула и села на диван. Она не понимала, что же творится у Вани в голове. Что он хотел сказать? Теперь все мысли были только об этом.
Ребята зашли в дом.
– О, Ева! – удивился Рома. – А я даже не знал, что ты приедешь.
– Привет, Ром. Привет, ребят. – Ева натянула на лицо улыбку.
Стефания с Василисой подошли и обняли девушку.
– Прости, пожалуйста. Пробки ужасные, вот мы и задержались. Ты долго нас ждешь уже? – Вася мягко улыбнулась.
– Да нет, не очень. Ничего страшного. Я привезла скетчбук, там мои личные эскизы. Если что приглянется, то с радостью тебе набью. Ну, или если ничего не понравится, могу нарисовать что-то лично для тебя. В общем, как решишь, сразу мне звони!
– Спасибо большое, Евочка! Сегодня же все посмотрю. Уже поздно. Может, ты у нас сегодня останешься?
– Да нет, спасибо. Мне домой нужно.
– У тебя случилось что-то? Какая-то ты грустная, – нахмурившись, заметила Стефания.
Ева добродушно посмотрела на Стешу.
– Все в порядке, правда.
– А вы вдвоем с Ваней тут были? Не общались? А то он какой-то бешеный вышел из дома. – Рома подошел ближе и внимательно посмотрел на подругу.
– Да нет, мы не общались.
Последнее, что сейчас хотела делать Ева, так это рассказывать обо всей этой ситуации с Ваней. Поэтому пришлось немного соврать.
– Ладно. Наверное, правда пора привыкнуть к его странному поведению.
– Ребят, рада была вас увидеть. У меня дела еще, так что я поеду. Хорошего вечера!
Ева вышла из дома и медленно подошла к своему мотоциклу. Ноябрьский ветер развевал ее длинные волосы.
Она простояла так несколько минут и только потом дала по газам.
Когда Ева приблизилась к своему дому, оттуда слышался смех ребят. В ее отсутствие они хорошо проводили время: громили дом, играли в игры на приставке, опустошали холодильник.
Дверь оказалась открытой, и Ева молча вошла.
Богдан вышел из комнаты, жуя кусок пиццы.
– О-о-о, малая, наконец-то ты приехала!
Ева нахмурилась, посмотрев на пиццу.
– Где вы уже успели пиццу взять? – спросила она.
Вдруг из комнаты послышались крики Димы:
– Это же был последний кусок, черт возьми! Причем мой!
– У тебя мозги высохли или что? Не брал я твою пиццу, идиот, – возмутился Вадим.