Муц-Великан

А тот, с пламенным взором, не сдвинулся с места и подал знак наружу; это послужило для лилипутов сигналом, так как тотчас же у палатки множество рук взялось за мешки. В них находились припасы, которые были приготовлены для великана, и Муц сделал большие глаза, когда лилипуты, выстроившись гуськом, стали проходить мимо него с полными руками: один подал ему крошечный хлебец, другой — малюсенькую булочку, третий — половину редиски, четвертый — полморковки, пятый — полрепы, — словом, каждый приносил что-нибудь вкусное.

Как быстро Муц принялся за еду! Его зубы и щеки работали во-всю полчаса подряд. Лилипуты стояли уже с пустыми руками, когда Муц, жуя и отдуваясь, заметил:

— Нельзя сказать, что много… но часа на два хватит.

Лилипуты на мгновение застыли в изумлении.

— Он совершил чудо! — кричали снаружи. — Он совершил страшное чудо! — шептались внутри, с трепетом созерцая огромное отверстие на лице великана, куда так быстро провалились все припасы, и снова, с легким испугом отступили к выходу. Только тот, с пламенным взором, остался на месте и снова сделал наружу знак — знак, который опять вызвал движение на лугу. Густая толпа лилипутов зашевелилась, поднялась шмыготня. Послышались крики. Затем все выстроились перед входом в палатку — отдельно рудокопы, фабричные рабочие, строители, крестьяне, кондитерши и другие группы. Тот, что с пламенным взором, подошел к великану, опустился перед ним на колени и заговорил. Голос его звенел.

— Сын неба, выслушай меня твоего пророка Громовое-Слово, который всю свою жизнь так много страдал за тебя!

Муц сделал большие глаза.

— Прости, что наши мешки с припасами так быстро опустели, но знай, мы были неподготовлены, когда ты вчера так неожиданно спустился с неба! Ведь, мы ждали тебя зимой!

Муц сделал громадные глаза.

— А ты, милосердный сын неба, явился летом. Выслушай же нас и освободи нас!

«Видно, этому дяде самолет свалился на голову», — подумал Муц.

Но Громовое-Слово был уже у входа, поднял руку — и внутрь мелкими шажками вошла забавная группа — несколько десятков взъерошенных мужчин, длинные волосы которых ниспадали им на спины. Вокруг шеи у них были платочки, завязанные спереди большим бантом, в руках — скрипки и смычки. Они стали перед Муцом, подняли крохотные скрипки и заиграли мелодию, в которой веселье перемежалось с грустью. Затем они быстро опустили скрипки, и передний заговорил:

— Освободитель! Мы — лилипуты. Мы так прекрасно играем, и все же мы очень бедны. Мы вынуждены играть в пряничных замках толстосумам, должны всегда смотреть на лакомства и не получать ни кусочка. Избавь нас от этих мук!

«Пряничные замки?!.. Чепуха! Этого не бывает» — подумал Муц и, с улыбкой, взглянул на музыкантов.

Но они уже выходили, и на смену им вступала вторая группа — лилипуты с длинными волосами и еще большими бантами, чем у музыкантов. Они совсем близко подошли к Муцу, откинули назад головы и хором стали декламировать лилипутское пряничное стихотворение. Последняя строфа гласила:

Страдает бедный лилипут,
Его томит и сушит труд.
Повеял сладкий ветерок —
И лилипута валит с ног.

Они умолкли, а передний лилипут вдохновенно провел рукою по каштановым волосам и, с великой гордостью, заговорил:

— Разве наши стихи не прекрасны, избавитель? Мы — поэты. Такими, как мы, наш народ может гордиться. Но что имеем мы, беднейшие из лилипутов? Запах пряников, приносимый ветром? Все остальное — у толстосумов.

Он отступил назад, и поэты стали декламировать на прощанье длинное стихотворение.

На тринадцатой строфе Муц раскис, на четырнадцатой он растянулся во весь рост, на двадцать третьей его глаза сомкнулись, а на последней, тридцать четвертой, он уже спал и храпел. Напрасно Громовое-Слово робко шептал ему что-то над ухом; напрасно жаловались пришедшие в палатку рудокопы:

— Избавитель, мы добываем сокровища из земли, но, несмотря на это, не получаем ни кусочка пряника!

Напрасно плакались фабричные рабочие:

— Мы работаем с утра до ночи на фабриках толстосумов, но можем наслаждаться только запахом пряника.

Напрасно приходили с жалобами крестьяне:

— Мы обрабатываем поля толстосумов, и лишь издали вправе смотреть на пряники.

Напрасно входили и другие группы в палатку: великан спал, как спит тот, кто утомлен долгим путешествием.

Послышался ропот. Лилипуты вышли и, с нетерпением, стали ждать пробуждения великана.

Заседание в Замке Веселья

На всех перекрестках и площадях королевства Лилипутии имелась одна забавная штука: прибитая к столбу небольшая деревянная дощечка с королевским гербом наверху. Они назывались королевскими табличками, потому что на них ежедневно наклеивались листки, где крупными буквами сообщалось о самочувствии короля.

Когда лилипуты шли по утрам на работу, они по дороге почтительно останавливались у королевских табличек, чтобы узнать, как спалось королю ночью и как он завтракал.