Муцянь

Услышав о таких чудесах, трактирщик разволновался и стал упрашивать, чтобы и ему продали расписанную волшебным узором маску. Торговец поломался для вида, но всё-таки вытащил из-под полы ещё одну размалёванную невесть чем маску и заломил за неё такую цену, что и представить себе страшно, не то что раскошелиться. Но трактирщик торговаться не стал, выложил на прилавок требуемую сумму серебром и поскорее нацепил на себя маску – чтобы приобщиться к «знающим людям».

И недели не прошло, как все жители города от мала до велика уже носили расписные маски. И семья торговца действительно несказанно разбогатела: первым человеком в городе стал!

Шло время, менялись люди, менялся город. О причинах, по которым маски начали носить сначала женщины, а потом и все остальные, давно позабыли, но ношение ритуальной маски стало обязательным: её надевали на младенца, а снимали уже с покойника.

Не носили масок лишь бродяги да проезжие, которые стали называть город с утраченным ныне именем Городом масок, или Мяньчжао.

1 Два богомола беседуют [1]

Градоначальник Чэнь без видимого неудовольствия ждал, пока управляющий Ли колдует над терпким, ароматным чаем. При заваривании чая, как и в принятии важных решений, спешка губительна: температура воды, сорт чайных листьев и даже качество фарфора у чашек – важна каждая деталь, чтобы напиток вышел должного качества. Наконец чай был разлит, градоначальник Чэнь приподнял маску, отпил из своей чашки и одобрил:

– Хороший чай. Садись, Лао Ли, потолкуем.

Управляющий Ли, кряхтя, уселся за стол и воздал должное чаю. Градоначальник Чэнь отрешённо постукивал ногтем по маске, закрывающей лицо, и поскольку это давно вошло у него в привычку, то на маске осталась выщерблина.

– Стар я уже, пора на покой, – сказал он тоном ворчливого старика. – Из Чанъаня[2] обещали назначить нового градоначальника.

Управляющий Ли покивал, соглашаясь. Хозяин его был уже в преклонном возрасте, а должность градоначальника – дело хлопотное, пора и честь знать.

– Вот уйду в отставку, – мечтательно сказал градоначальник Чэнь, – займусь огородом… Но прежде, – добавил он уже серьёзно, – нужно решить, кого назначить наследником семьи Чэнь. Я долго это откладывал, но время пришло, как считаешь, Лао Ли?

Управляющий Ли согласился, что пришло время передать дела и ключи от поместья Чэнь молодому господину… которому из молодых господ? У градоначальника Чэня было пятнадцать детей от трёх жён и четырёх наложниц – десять дочерей, шесть из которых уже были выданы замуж и отосланы из дома, две на выданье и две малолетние, только в прошлом году научившиеся ходить; и пять сыновей – два семнадцатилетних брата-близнеца, третий, на два года их младше, и два погодка неполных шести и пяти лет соответственно.

Согласно традиции, наследником семьи назначался старший из сыновей, но в семье Чэнь старших было сразу двое. Семнадцать лет назад у градоначальника Чэня родились сиамские близнецы, сросшиеся ребром правой ладони. Лекарь был достаточно искусен, чтобы их разделить, не осталось и шрама, и мальчики выросли сильными и здоровыми. Но кого из них считать старшим? Именно поэтому градоначальник Чэнь откладывал решение, надеясь, что со временем изыщет способ выбрать достойного наследника, а покуда относился к братьям-близнецам, как он считал, одинаково, не выделяя никого ничем и никогда. Но всё же, хваля их, одному клал руку на плечо, а другому на голову, так что управляющий Ли подозревал, что одного из сыновей хозяин любит больше. Сам он их с трудом различал, если они стояли к нему спиной: оба были высокие, статные, волосы забирали в хвост, оба предпочитали носить цзяньсю[3] и различались только масками – Чэнь Юй выбрал для себя маску змеи, а Чэнь Ло – маску ворона.

Градоначальник Чэнь принялся рассуждать вслух о достоинствах и недостатках старших сыновей. Оба были талантливы, знали счёт и письмо, разбирались в торговом деле (семья Чэнь торговала чаем вот уже шесть поколений). Оба отличные охотники, никогда не возвращались домой с пустыми руками, всегда с добычей. Чэнь Юй был гневлив, но смекалист. Чэнь Ло был сметлив, но распутен: если он пропадал из дома, то искать его следовало в цинлоу[4].

Управляющий Ли не считал распутство Чэнь Ло недостатком: молод ещё, нагуляется и успокоится. А вот несдержанность характера Чэнь Юя благополучию семьи не на пользу: не раз приходилось вносить залог за молодого господина, когда тот попадал в переделки, то бишь в магистрат за очередную драку. Но кто он такой, чтобы указывать хозяину? Какое решение примет градоначальник Чэнь, с тем он и согласится. Но всё же, если бы хозяин спросил мнения управляющего Ли, он бы ответил, что наследником следует сделать…

Голос градоначальника Чэня прервал его мысли и удивительным образом совпал с ними:

– …наследником следует сделать Ло-эра. Как считаешь, Лао Ли?