Я попытался открыть глаза, но веки слиплись и не открывались. Что-то тяжелое не давало вздохнуть полной грудью, и руки, зажатые этой тяжестью, не могли пошевелиться. Моя попытка протереть глаза окончилась неудачей. Тяжесть резко увеличилась, по всей видимости, что-то бросили на меня еще.
– Меня что, уже закапывают? Значит, эксперимент окончился неудачей? И я все еще живой? Но я же просил, чтобы в случае неудачи меня умертвили. Или сын так и не смог это сделать? Слабак! Он что не понимает? Ведь закапывать в могилу живым еще хуже. Эвтаназию он не смог для родного отца организовать, а живым закапать смог. Так что ли?
Моя попытка прощупать свое тело, и понять, что меня действительно закидывают землей, результатов не дало. Я, как и прежде не мог пошевелить даже пальцем. Хорошо, что жидкость перестала литься, и я смог, наконец, открыть рот, чтобы закричать и дать знак этим долб…, нехорошим людям, что я живой. Попытавшись крикнуть понял, что не получается, я смог только что-то прошипеть. Тяжесть давила все сильнее и сильнее. И хотя сверху на меня уже ничего не падало, все равно я все также не мог пошевелиться. Я понял, что под такой тяжестью долго не протяну. Задохнусь от нехватки воздуха. Я забился в невероятном усилии хоть как-то освободить грудную клетку и вздохнуть, хоть капельку воздуха втянуть в свои легкие. Буквально недавно я мечтал о смерти, я молил сына, чтобы он решился на проведение эвтаназии для меня. А сейчас, когда вот она, рядом, я вдруг отчаянно захотел пожить еще. Пусть даже в еще более худшем положении, но продолжить свое существование. Я, оказывается, ХОЧУ ЖИТЬ!
– Ну, наконец-то! Дошло до них. – Я понял, что с меня стаскивают груз, кто-то пытается вытащить из-под этой тяжести мое тело, я даже стал различать звуки. Сразу, как только удалось вздохнуть полной грудью я, услышал…., рыдания.