Читаем Муза полностью

Должна признать, меня это удивило. Я никогда не думала, что придет день, когда я почувствую себя обязанной Эдмунду Риду, и мне это совсем не нравилось, потому что я не знала, что смогу дать ему взамен. Мы вместе вышли из дома Квик, и он подвез меня домой в Клэпхем.

– Какой голос у нее был, когда вы ей позвонили? – спросил Рид, когда мы мчались вдоль Клэпхем-Коммон.

– Слабый. – Я хотела сказать что-то еще, но осеклась.

Он посмотрел на меня.

– В чем дело?

– Она была больна, мистер Рид.

– Больна?

– Серьезно больна. Мне кажется, ей… недолго оставалось.

Рид снова посмотрел на дорогу.

– Боже милосердный. Она всегда слишком хорошо умела хранить секреты. И, судя по всему, вы тоже. Неудивительно, что вы ей нравились.

Мы погрузились в молчание. Я чувствовала себя совершенно выжатой. Мне было трудно поверить, что она ушла, оставив после себя столько вопросов без ответа.

– Мистер Рид… вы давно ее знали? – нарушила я наконец молчание.

– Практически с тех пор, как она была еще девушкой.

– Мне очень жаль.

Хотелось знать, о чем он думает: задело ли его то, что Квик не сообщила ему о своей болезни, а может, он был просто в шоке и печали из-за того, что она умерла?

– Я хотел бы, чтобы вы и мисс Радж занялись похоронами, – промолвил Рид.

– Конечно. А у нее остались какие-то члены семьи, которых нужно поставить в известность? – спросила я.

– По крайней мере, я о таких не знаю. Но у вас есть немного времени. Полиция не сразу отдаст нам ее тело.

– Но почему? Неужели они в чем-то меня подозревают?

– Не волнуйтесь, мисс Бастьен. Все будет нормально.

Но я не разделяла его оптимизма.

– И выставка все равно состоится? – спросила я.

– А разве у нас есть выбор? К тому же она бы хотела, чтобы выставка состоялась.

Но половина проблем – думала я, сбрасывая туфли и падая на кровать прямо в одежде, пока машина Рида с ревом отъезжала от моего дома, – как раз и заключалась в том, что никто из нас толком не знал, чего на самом деле хотела Марджори Квик.

19

На следующий вечер выставка действительно открылась. В это время тело Квик все еще остывало в полицейском морге. Я с большим трудом могла объединить два этих факта: она, мертвая и одинокая, лежала там, пока здесь, в шуме и пестроте, среди оживленно движущихся тел, росло всеобщее воодушевление, вызванное заново открытым творчеством Исаака Роблеса.

Мимо проплыла Джули Кристи – ее лицо было так прекрасно, что просто не могло существовать на самом деле. Зал заполнился до краев. Актрису я узнала, а кто были все остальные посетители? Актеры, критики, лорды и банкиры – золотые пуговицы, выплавленные не в бою, но в горниле власти. Они пили вино в таких количествах, словно находились в собственных винных погребах. К вящему огорчению Памелы, Джаггера тут не оказалось. Упитанные министры общались с пожилыми искусствоведами потертого вида, а тут какой-то оптимист поставил пластинку с блюзом – и звуки трубы брызнули и вихрем закружились под потолком. Эта освобожденная музыка понравилась не всем – двое мужчин в блейзерах обменялись презрительными взглядами. Где были их искусные Ван Дейки, легкие Гейнсборо, пышные и величественные лошади Стаббса? Все, что предлагалось им здесь, – модернистские подтеки красок, женщины, держащие в руках головы, женщины, склонившиеся над своими разбитыми горшками, замерший лев; лишняя спица в колесе трагической игры ренессансных святых.

Тут в дело вступил малый барабан, и его синкопы только еще больше разожгли во мне чувство горечи. Без Квик я чувствовала себя совершенно потерянной. Ей следовало быть здесь; она должна была рассказать мне правду. В другом конце зала маячила фотография Исаака Роблеса и Олив Шлосс, черно-белая, зернистая; на лице девушки, как я теперь понимала, застыло неуместное выражение надежды. Мне казалось почти оскорбительным, что фотография там висит. Я хотела, чтобы блюз зазвучал громче, чтобы пара раскрасневшихся от вина упитанных мужчин задергалась в модном ритме, закружив какую-нибудь старушонку так, чтобы у нее вылетела вставная челюсть.

Я подавила вздох и направилась дальше, держа в руках бокал вина, словно оружие. Лавируя среди все разрастающейся толпы, я приблизилась к «Руфине и льву»: теперь полотно находилось за алым веревочным заграждением, а по бокам стояли два охранника. Рид явно знал, к каким приемчикам прибегнуть, чтобы все выглядело официально.

Я заметила, что худощавый седой мужчина в костюме навис над веревкой, стремясь получше рассмотреть один из углов картины. Он придвинулся очень близко, его нос оказался буквально в нескольких дюймах от крошечных хохолков краски на отрубленной голове девушки. Он прямо-таки впился в картину, не в силах от нее оторваться. Стоявший слева охранник беспокойно задвигался, его практичные ботинки заняли угрожающую позицию. Я почувствовала прилив тревоги – вот-вот случится что-то плохое; впрочем, худшее уже произошло.

– Это отвратительно, Фредерик, – сказала женщина, подходя к этому мужчине. – Это просто мучительно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Аэроплан для победителя
Аэроплан для победителя

1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов – Тюльпана, Кентавра и Альду. Их задача: в лучшем случае завербовать молодых авиаторов, в худшем – просто похитить чертежи…

Дарья Плещеева

Приключения / Исторические приключения / Исторические детективы / Шпионские детективы / Детективы