Муза для чудовища (СИ)

— О, он сказал, — я невесело усмехнулась. — Сразу, как только я очнулась. Сообщил, что моя ценность невероятна, что меня тут на руках все будут носить. И правильно употреблять не выражение «портить жизнь», а фразу «билет в новую жизнь».

Иа кивнул.

— Уместнее сказать, единственный шанс. Агата, одаренные люди там, — он махнул рукой в сторону Города, — не выживают. Силе нужнo давать выход. Накапливаясь, она выжигает носителя дотла. Ты ведь должна была слышать о случаях, когда мать, например, выбросила в окно своих детей и прыгнула следом. Или об очередном безумце, который вдруг ни с того, ни с сего слетает с катушек и начинает кромсать людей на куски… Чем старше человек, тем больше шансов, что он плохо кончит. Агата…

н вдруг обнял моё лицо ладoнями, приблизился почти вплотную и прошептал:

— Что для тебя предпочтительнее? Чего бы ты хотела? Взять ружьё и разряжать его в каждого встречного человека, пока пуля из снайперской винтовки не вынесет тебе мозг? Вскрыть вены, потому что нет уже сил терпеть это орущее от тоски одиночество и чувство абсолютной безысходности? Или попробовать всё начать сначала здесь?

О чём он говорит? Враньё! Этого ведь не может быть! Ведь не может? Какой-то чудовищный бред.

— Ответь мне.

— Я не верю.

Если бы это было правдой, об этом наверняка написали бы хоть в одной из прочитанных мною книжек. Или Ингвар бы мне сказал. Ведь ничего такого он мне не говорил. Ведь так? От досады я зажмурилась. Твою же… Мог! Мог говорить, тогда, ещё в первый день, да только я не слушала. И в книгах, думаю, об этом тоже писалось. Ведь принёс же мне Эрато для чего то «Этические принципы и нормы морали», да только я, нахлебавшаяся Этики и Философии еще в институте, даже открывать её не стала, сосредотoчившись на юридическом справочнике и исторической литературе.

Но если это правда, если Иан не лжёт мне, преследуя какие — то скрытые цели… Чтоб мне провалиться! Весь план летит в бездну! Или нет?

— Но тебя ведь я встретила в Городе! Значит, можно как — то ить там, а тут эту самую силу сцеживать по мере необходимости. Пусть. Я работала в «Империи», теперь буду в «Олимпе». Kакая разница?

Джеро покачал головой, убивая во мне надежду.

— У нас так не принято, — произнёс он, и мне снова захотелось жить. Не принято? Ерунда какая! Значит просто нужно завести новые правила. Или даже не заводить, зачем тратить время? Хорошее исключение в моём лице эти правила только подтвердит.

Kачели настроения снова взлетели на самый верх. Пора уже мне прекращать паниковать и впадать в истерику по каждому ничтожному поводу!

Я посмотрела вниз. Там раскинул рукава трёх рек мой родной город. Мне нравились его фонтаны, я любила фотографировать свечи каштанов и июньский тополиный пух. Любила запах асфальта после дождя и тишину городского кладбища, на котором окончили свои дни обе мои опекунши.

Галка Терещенко была права. Да и Эрато не сильно ошибался. Не было у меня там ни родных, ни друзей, ни молодого человека, в которого я могла бы тайно или явно влюбиться. Но ведь у меня вся жизнь впереди! Я обязательно вернусь, чтобы всё исправить! тставить панику! Уж если на то пошло, у меня всегда всё получалось. И в школе я училась лучше всех, и институт заончила с отличием, и в издательство на работу меня взяли, даже повысить успели до персонального кабинета… Так стоит ли переживать из-за того, что здесь всё пойдёт иначе? Не вешать нос, гардемарины!

— Улыбаешься, — мой душевный подъём сразу же был замечен Ианом.

Я резко повернула голову, порыв ветра подхватил мои собранные в хвост волосы и бросил их в лицо стоявшему рядом мужчие. Он шумно втянул воздух и качнулся в мою сторону, насквозь прожигая вновь почерневшим взглядом. Это просто какой — то гипноз.

Медленно опустив веки, я попыталась справиться со взбесившимся дыханием. Может, он какой-нибудь инкуб, а? А что? Было бы хоть какое-то, пусть и неправдоподобное объяснение тому, что мои мозги плавятся от одного его взгляда и по позвоночнику стекают прямо туда, где этот позвоночник заканчивается. Чем иначе объяснить то, что я продолжаю улыбаться, пока одна рука Джеро медленно поглаживает мою спину от поясницы до лoпаток, а вторая ложится на безвольно откинутую шею?

Только гипноз.

Kогда расстояние между нашими лицами сократилось до неприлично малого, внутренний голос всё-таки нажал на тревожную кнопку, и я, с трудом пошевелившись, немного отклонилась назад и охрипшим от паники голосом сообщила:

— Ты выглядишь иначе. Почему?

— Иначе, чем тогда, в Городе? — сразу же догадался он, и я кивнула.

Чёрное пламя в глазах напротив в последний раз одарило меня ласковым теплом и медленно затухло, но руку с моей талии мужчина не торопился убирать.

— Ингвар говорил тебе об универсальности твоей силы? — медленно, будто взвешивая каждое своё слово, произнёс Джеро.

— Говорил.

— Пока ты не можешь понимать, как сильно тебе повезло. Иметь право выбора — этo здорово.

Я слегка наклонила голову, выражая свое согласие. Именно за право выбора я и боролась чуть больше недели назад.