Музей богов

Я немного нервничал. Говорят, лишь при личной встрече можно много узнать о характере человека, хотя бы по тому, как тот обращается к официанту, как делает заказ, как разговаривает. Возможно, так и бывает, но не всегда и не у всех. Да и способность ощущать состояние другого дана не каждому. Люди, у которых сильно развито чувство вины, очень хорошо различают чужие эмоции, а прочие… те и не заметят ничего. Разговорчивость опять же влияет. Это у малообщительных людей развито искусство рассказывать о себе кратко. Причем так, будто кажется, что уже хорошо знаешь собеседника.

Ресторан именовался креативно — «Тихий омут». Прошел час, вероятный наниматель так и не появился, пора было уходить. Встреча почему-то сорвалась, и я с разочарованием озирал зал. Давно тут не был. С тех самых времен, как заделался отшельником, бар претерпел разительные перемены. Когда-то здесь стояли огромные аквариумы с крупными экзотическими обитателями, оправдывающими водяное имя заведения. Было тесновато, грязновато, но удивительно уютно. Теперь все это давно в прошлом, осталось одно название. Зал расширили, сменился антураж, характеры посетителей, персонал, ассортимент блюд, напитков и даже сам подход к клиентам. Аквариумы исчезли. В настоящее время тут собиралась какая-то богема и представители разных нетрадиционных для нашей страны религий, о чем свидетельствовал приклеенный прямо к стене плакатик с изображением Кришны. Весь зал выглядел вычищенным до блеска, привлекая некоей успокаивающей традиционностью интерьера. Везде блестело полированное дерево, сверкали медные поверхности и гладкая, лоснящаяся кожа. Благодаря вращающимся светильникам зал заполняло мерцание причудливых форм, мелькали тени листьев искусственных растений. Звуковым фоном служили электронные версии классических композиций. Угадывались переделки Бетховена, Брамса, Гайдна… Всюду виднелись неумело развешанные украшения. По углам торчали штурвалы несуществующих яхт, с потолка кое-где свисали модели судов, а на стенах скучали копии старинных карт. В углу тосковало настоящее деревянное пианино: по пятницам в этом месте устраивали вечера живой музыки.

Заказчик все не шел. За барной стойкой крепко сбитая крашеная блондинка в тельняшке и в черной бандане, с профессиональной ловкостью обслуживала посетителей. Она была симпатична, весела и улыбчива. Я с трудом понимал, как можно выказывать подобное настроение при такой напряженной работе. На вид ей чуть перевалило за двадцать, говорила она с мягким южнорусским акцентом.

Так и не дождавшись нанимателя, решил основательно поужинать. Нормально питаться во время деловых переговоров у меня никогда не получалось: некогда, да и разговоры мешают. Заказал себе морской салат, мяса с картошкой, высокую кружку светлого пива с сушеными кальмарами, пересел за освободившийся в углу столик и начал разглядывать окружающих. Как поначалу показалось, близилось закрытие, но в зале еще оставались многочисленные посетители — в основном пары, но имелись и явно приезжие одиночки, те, кому приспичило скоротать пустой вечерок. Изредка доносился смех: люди мало общались, зато много пили. Как скоро выяснилось, я сильно ошибался — до закрытия оставалось ой как далеко, более того, — все самое интересное было еще впереди.

Одна из одиночных девушек резко выделялась из общей массы посетителей. Когда я пришел, она была уже тут и тихо сидела за столом в противоположном углу, откуда лучше всего просматривался зал. Выглядела незнакомка экзотически. Почти совсем черная кожа, удивительной красоты лицо и царственная грация. За такое, как у нее, тело, не жаль продать душу какому-нибудь заезжему дьяволу. Было оно подарком генетики, результатом пластических операций или же итогом регулярных тренировок, — я знать не мог да и не хотел. Значение имел лишь результат. Подтянутая темнокожая красавица, будто выточенная из эбенового дерева, была одета в рваные линялые дизайнерские джинсы и вульгарную плотно сидящую майку под шкуру леопарда. Тем не менее, ей это шло! Она смотрелась потрясающе. Леопардовая майка выгодно подчеркивала превосходную грудь: бюстгальтером девушка явно пренебрегала.

Время встречи давно прошло, пиво было так себе, салат закончился, кальмары тоже, никто не появился, и я уже подумывал уходить. Ждал лишь удобного момента, чтобы попросить счет. Вот тут-то ко мне и подсела эта чернокожая красотка. Вблизи оказалось, что ростом она всего сантиметров на пять ниже меня. Изящную шейку украшало колье из маленьких золотых черепушек, причем два самых крупных, средних, казались не больше лесного ореха, а по мере удаления от центра черепа уменьшались, и крайние, те, к которым крепилась тонкая цепочка, выглядели маленькими золотыми шариками величиной со спичечные головки.

Пока допивал остатки скверного пива, наблюдал за ней краем глаза… и ждал первого хода. Она помолчала еще с минуту, а потом вдруг спросила мелодичным голосом:

— Привет, — улыбнулась она. — Хороший вечер, не находишь? Чего грустный? О чем задумался столь круто?

—