Музей богов

— Как угодно, можно и так. И еще раз… вот так, да. Теперь просто сомните и зажмите в кулак.

— И что будет? — посмотрела на меня девушка, явно не понимая, для чего я затеял всю эту комедию. Сжатый кулачок со смятой визиткой она подняла вверх на уровень своего лица.

— Ничего. Теперь разверните бумажку.

Татьяна расправила скомканную визитку и убедилась, что та абсолютно пуста. Для верности перевернула на другую сторону и снова недоуменно уставилась на мятую белую поверхность.

— Это как?

— Я же говорю — ничего. Пусто.

— Ловкий фокус, но как? — переспросила девушка.

Ну, вот. Попалась, моя милая. Чего, собственно, от тебя и требовалось.

— Сомните эту бумажку еще раз. Как угодно сомните.

Татьяна опять скомкала мою многострадальную визитку, скатала ее в плотный шарик и для верности придавила ноготком указательного пальчика.

— Очень хорошо. Теперь разверните.

— Вы смеетесь?

— Ну, разве что самую малость, — слегка улыбнулся я. — Смело разворачивайте.

Как несложно догадаться, текст на визитке восстановился полностью.

— Расскажете? — в глазах Татьяны читалось явное любопытство. — В чем секрет?

— Это долго, и так просто не расскажешь. Тут показывать надо. Вы когда сегодня заканчиваете?

Она сразу же ответила когда, что было очень хорошим признаком.

— Вот и здóрово. Я уже освобождаюсь к этому времени и жду вас… ну, скажем, у выхода. Заодно и поужинаем, я угощаю. Меню на ваш выбор.

«А она, оказывается, симпатичная, — вдруг подумалось мне, — необычная внешность, интересное лицо… это ведь только плюс. Странно, а почему у нее нет парня? Или с Батразом спит? Нет, вряд ли — не его тип, вообще-то».

Да, стиль совсем не его. Батраз предпочитал атлетически сложенных, спортивных и уверенных в себе брюнеток лет тридцати. Причем подобные пристрастия появились у него еще в юности.

— За себя сама заплачý. Телефон тут ваш? — девушка показала взглядом на мятую визитку. — Настоящий? Если что, перезвоню. А сейчас — извините, мне доделать надо. Босс срочную работу задал.

— Тогда до вечера, — сказал я и ушел.

Если что-то еще понимаю в людях, сегодня же вечером все и произойдет. Получалось так просто и гладко, что стало даже неинтересно. Неудобно как-то. Впрочем, в тот вечер у моей будущей жертвы еще сохранялась возможность уйти с намеченного пути. Сорваться с крючка. Я оставил ей такую лазейку, и если она ею не воспользуется, то извините, не моя вина.

* * *

— Вообще-то у меня педагогическое образование, — говорила Татьяна, пока мы пили утренний кофе у нее дома на кухне. Кстати, девушка оказалась вовсе не такой уж худой и нескладной, как показалось сначала. — Поработала учителем-предметником в средней школе. В неплохой школе, кстати, можно сказать, элитарной. Иногда по разным причинам приходится заменять других учителей. Ученики меня любили, да и мне там нравилось поначалу. Словами не передать, когда после урока в совершенно незнакомом классе подходили ученики и говорили, что я вся из себя такая крутая, и просили уроки постоянно у них вести. В эти моменты просто не знала, что ответить. Только улыбалась. Зато другие учителя меня возненавидели, как нетрудно догадаться, всякие провокации начали устраивать. Гадости разные. Даже школьники что-то почувствовали. А однажды прицепился один десятиклассник. Говорил, что влюбился, что жить без меня не может, и просил интима. А тут как раз и по телеку, и по интернету чередой пошли всякие истории о сексуальных связях педагогов с учениками. Развязки, как известно, были печальны. Ну, я и послала его, более того, обещала пожаловаться его родителям. Так этот паршивец пригрозил, что если я ему не дам, то он напишет письмо директору школы о якобы сексуальных домогательствах с моей стороны. Этот негодяй угрожал приложить аудиозапись, склеенную из нашего разговора так, что все бы подумали, будто это я его, малолетнего, совращаю.

— Написал?

— Нет, не успел. Как-то средь бела дня мне резко надоело работать. Тошно вдруг стало до ужаса. Противно как-то. Захотелось проветриться, прогуляться, но поскольку раньше времени никто бы меня не отпустил, разыграла трагедию. Настолько увлеклась, что сама поверила в свой бред. Разрыдалась, началась у меня истерика, и начальство отпаивало какими-то незнакомыми таблетками. Наш завуч даже к школьной медсестре за ними бегал. А из-за того, что никак не могла успокоиться, наверное, очень много этих таблеток проглотила. Когда подействовали, стала овощем. Вообще без эмоций. Из-за увлечения истерикой и последующего лекарственного отупения даже и думать забыла с работы отпроситься. Итог: идиотка. Пришлось потом увольняться и искать другую работу. С тех пор тружусь в этом магазинчике, — с горечью произнесла моя новая подруга.

— Да, а какой предмет ты вела?

— Вообще-то географию. Но ты не думай, могла работать за биолога и химика, иногда их и подменяла. Вот физику — вряд ли смогла бы вести. Хотя, если постараться…

— А литературу?