Музей богов

— Конечно. Начни, как я уже говорила, с одежды и обуви. Оставь себе лишь любимое и необходимое. Такие вещи придают уверенности в себе: они и сидят на нас как-то лучше, и чувствуешь себя в них как-то особенно, причем это ощущение передается окружающим. Вещи, при ношении которых испытываешь физический дискомфорт или с которыми связаны неприятные воспоминания, должны быть безжалостно изъяты из употребления, из твоего жилища. Держи гардероб в порядке. Развесь одежду по цвету или по стилю, не устраивай завалы, не оставляй барахло на спинках стульев, вовремя отправляй в стирку.

— Только так, и никак иначе?

— Да! Но есть вариант. Начни с приведения в норму внешнего вида своего жилища. Твой дом — не только твоя крепость, это продолжение тебя самого, твое отражение, если хочешь. Первым делом займись собственным жильем. Когда дом содержится в чистоте и порядке, то и разум приходит в норму, да и дела налаживаются. Побыстрее выкинь все лишнее, избавься от ненужного. Любовь к хламу — тонкий намек на толстое обстоятельство: ты сильно привязан к прошлому, и оно тебя тормозит. Когда дом заполнен вещами, которые ты любишь или которыми часто пользуешься, они заряжают энергией, а завалы малоиспользуемого хлама, наоборот, оказывают сильное отрицательное влияние на мысли, парализуют волю и сковывают сознание. Поэтому — больше выбрасывай…

Она говорила и говорила, а я все думал, перемалывая в мозгу услышанное. Тем временем певица на маленькой сцене под звуки пианино исполняла очередную душещипательную песню.

Естественно, я понимал, что мною манипулируют, причем в открытую. Конечно, манипуляторы, грубо нарушающие наши границы, не уважают и не признают прав на собственное пространство и мнение. Но только я сам, и никто другой, ответственен за свою жизнь. Тем более, когда манипулятор является потенциальным работодателем.

— В первую очередь, — продолжала прекрасная незнакомка, — в мусорный бак должна попасть надколотая и треснувшая посуда, зеркала с какими-либо дефектами, старые засохшие авторучки. Сломанные электроприборы — немедленно починить или выкинуть. Изгнанию подлежат книги, что были куплены случайно, которыми никогда не пользовались или те, что уже не будешь перечитывать в бумажном виде. Если книга кем-то подарена, а тебе не нужна, — расстанься с ней. Не цепляйся за старый хлам! Хочешь положительных изменений — освободи для них место, понял?

— Понял. Так что, я тебе все-таки подхожу? — наконец, спросил я. — Несмотря на?..

— Вполне. А то чего бы я тут с тобой языком молола? Но дело опасное. Сейчас расскажу все подробно, а ты хорошенько подумай, будешь работать на меня или нет. Времени осталось до следующей ночи, а после уже нельзя отказаться будет. Как говорит чужая мудрость: «боишься — не делай, делаешь — не бойся, а сделал — не сожалей». Итак, к делу?

— К делу, — эхом согласился я, но решил уточнить: — но мне показалось из всего здесь увиденного, что ты и сама прекрасно можешь постоять за себя.

— Это — да, но мне нужен человек-посредник, умеющий хорошо ладить с компьютерным миром. Текстовая информация, изображения, данные. Адреса, пароли, явки. Со всем этим иногда возникают проблемы, да и времени сейчас почти не осталось. Так вот, слушай…

Глава VI, в которой добавляются недостающие штрихи к портрету главного героя

— …Так вот, слушай, — повторила моя непостижимая темнокожая собеседница. — Недавно погиб консьерж, вернее, студент, подрабатывающий ночным консьержем в жилом доме, а одновременно с ним при странных обстоятельствах погибла его жена, что работала смотрителем в Музее Богов. О нем я уже много чего сообщила тебе в процессе нашей переписки. Этот «Эстакмис», все знают, нынче стал модным местом. А кафе внизу вообще теперь культовое заведение. Надо бы нам с тобой сходить туда, я там кое-что интересное покажу. Рассказывать долго и недостоверно, зато посмотреть — самое то получится.

Тем временем в баре, где мы сидели с моей неожиданной собеседницей, все развивалось согласно общему порядку вещей. Нас будто не стало, никто не обращал внимания на нас, словно бы не видел. А может — и правда не видел.

— Но ты так и не ответила, почему я? — не понимал я. — Зачем ты выбрала именно меня?