Музей и общество

Вторая глава посвящена социологическому портрету посетителей Русского музея. На основе опросов, проведенных Отделом социально-психологических исследований Русского музея, анализируется социально-демографическая и социокультурная структура посетителей основной экспозиции и временных выставок, и как она менялась на протяжении 1985–2010 годов. В стабильном советском обществе экспозиционно-выставочная политика музея и социально-демографическая структура публики были согласованы на относительном единообразии реалистического канона в изобразительном искусстве. В период радикальных социальных перемен Русский музей ввел в культурный оборот творчество художников и целые направления, которые до этого либо были запрещены и находились в спецхране, либо замалчивались, либо не могли экспонироваться по идеологическим соображениям. Публика столкнулась с невероятным многообразием художественного предложения, с различными периодами, направлениями, школами русского и зарубежного искусства XX века, которые предполагали иной художественный опыт, чем реалистическое искусство, экспонировавшееся до перестройки в Русском музее. Это вызвало кардинальную трансформацию состава публики и позволило исследовать динамику структурных изменений аудитории музея. Изучение публики Русского музея в постсоветский период, относительно стабильный, но сопровождавшийся экономическими кризисами, политическими и социальными модификациями, позволило соотнести экспозиционно-выставочную политику, структуру аудитории и динамику посещаемости (уровень культурного потребления в обществе).

В третьей главе делается попытка представить итоги исследования в широкой социальной перспективе – наметить контуры социального функционирования искусства в обществе. Помимо непосредственных потребителей художественных ценностей (посетители музея), которых искусство «одухотворяет» и «преображает», художественная культура через образовательные системы инкорпорируется всем обществом и в этом качестве входит в идеологию общества, в общественное сознание и национальное самосознание.

В книге анализируются результаты 57 социологических исследований Отдела социально-психологических исследований Русского музея с 1985 по 2010 год, в которых приняли участие 22 063 респондента. Большинство исследований проводилось на основной экспозиции и выставках Русского музея. Кроме того, в книге рассматриваются результаты межмузейных социологических исследований,

в которых принимал участие Русский музей. Социологические исследования публики музея проводились на основе сходных опросников. На каждой из выставок были опрошены от 200 до 530 респондентов, а на опросах основной экспозиции число респондентов доходило до 1000. Выборка формировалась как случайная. Анкеты раздавались респондентам в течение часа каждый день недели (включая выходные и праздничные дни) в разные часы работы музея (до и после полудня). Опросники выдавались каждому третьему посетителю на выходе с выставки. Для обработки данных опросов был разработан специальный пакет программ, основанный на методах математической статистики[1]. В отношении посетителей Русского музея выборка репрезентативна, так как охватывает постоянную экспозицию, опросы на которой проводились каждые 3–4 года, и основные категории выставок (выставки различных исторических периодов русского искусства, монографические и тематические).

В сборе, обработке и описании результатов эмпирических исследований в разное время принимали участие сотрудники отдела: Владимир Мурашко, Андрей Угаров, Валерий Сухов, Людмила Гаав, Людмила Николаева, Марина Потапова, Наталья Иевлева, Валерий Козиев, Екатерина Потюкова, Наталья Орешкина.

Глава 1. Музей и общество

§ 1. Функции художественного музея

Однажды, это было в начале перестройки, сотрудница Третьяковской галереи увидела перед картиной Шишкина «Утро в сосновом лесу» плачущего человека. Она спросила, почему он плачет. Оказалось, что этот пожилой, респектабельный немец – художник. В 1944 году он попал в плен и в течение 10 лет в сибирских лагерях писал копии «Утра в сосновом лесу» для офицеров МВД с отвратительных репродукций. «И вот, наконец, я вижу подлинник».

Вполне возможно, что ни один из «заказчиков» никогда не был в Третьяковской галерее, но с детства и на протяжении всей жизни каждый из них видел многочисленные копии. «Утро в сосновом лесу» стало родным и близким настолько, что его помещают в собственный дом, тогда как в рабочие кабинеты – портреты товарища Сталина и руководителя МВД.