Музей Метрополитен

Картина Эдуарда Мане «Молодой человек в костюме махо» вызвала споры — слишком неожиданным и новым было ее живописное решение. На ней изображен младший брат Мане Гюстав в костюме махо — испанца из простонародья, одетого в национальную одежду. Собственно, произведение затевалось ради того, чтобы продемонстрировать костюм, который произвел на Мане такое впечатление, что он использовал его дважды: Гюстав одет в тот же пиджак-фигаро и те же штаны, в которых позировала мадемуазель Викторина для «Портрета мадемуазель Викторины в костюме тореадора». Стройная фигура подчеркнута глубоким черным цветом костюма, перехваченного широким белым поясом, эффектно вспыхивает сочный красный цвет накидки.

Оказавший большое влияние на появление импрессионизма, Мане особенно интересовался передачей цвета и рисуемого им объема. Французский писатель Эмиль Золя отзывался о художнике: «Он умеет писать — и это все… особенность его темперамента в том, чтобы схватывать доминирующие тона во всей их тонкости и лепить таким способом предметы и людей большими планами». Несмотря на то что в картине много игры — изображенный молодой человек представляет махо, имитируя его манеру держаться, — она являет собой высший реализм в искусстве.

Жак-Луи Давид (1748–1825) Смерть Сократа 1787. Холст, масло. 129,5x196,2

Яркий представитель французского классицизма Жак-Луи Давид нередко выбирал для своих полотен сцены из античной истории, ставшей ему близкой после пребывания в Италии.

На этой картине Сократ, готовый выпить по приговору суда чашу с ядом, обращается к ученикам с прощальными словами. Философ поднял руку, а другую протянул в сторону чаши. Его жест, когда рука вот-вот коснется сосуда со смертельным напитком, но все-таки не касается его, повисая в воздухе, — ключевой, потому что создает впечатление остановившегося времени. В результате, как бы ни страдали последователи Сократа, смерть побеждена, потому что о ней забыл и сам учитель, увлеченный тем, что скажет своим последователям и оставит после себя. Тема бессмертия человеческого духа подчеркнута величием изображенных людей, выраженным в их движениях и лицах, сдержанным монохромным колоритом полотна и всей композицией: расположение персонажей вдоль передней плоскости картины напоминает фриз, что придает торжественность всей сцене. Художник-гравер Джон Бойдел восторженно писал английскому портретисту сэру Джошуа Рейнолдсу, что работа Давида — «величайшее достижение в искусстве после Сикстинской капеллы [Микеланджело] и Станц Рафаэля… Это произведение сделало бы честь Афинам во времена Перикла».

Давид задумал написать это полотно, когда революция во Франции была уже близка. Целью его произведения было укрепление духа сограждан примером сократовской стойкости.

Эдгар Дега (1834–1917) Женщина у вазы с цветами 1858, 1865. Холст, масло. 73,7x92,7

Легкое, проникнутое любовью к жизни настроение, которым полна живопись импрессиониста Эдгара Дега, царит и в этой картине. Обычно в его полотнах ведущую роль играют женщины, а здесь большую часть занимают цветы. Дело в том, что работа писалась сначала как натюрморт, но потом Дега добавил человеческую фигуру.

Женщина сидит задумавшись. Художник уловил ее сиюминутное рассеянно-созерцательное состояние и подчеркнул его ровным освещением, нехарактерным для мастера, любившего игру света. Оба «персонажа» картины, женщина и букет, объединены не только колористически — например, белые цветы перекликаются с белой наколкой на голове модели, но и тем, что женщина в эту минуту погружена в себя, она тиха и бесстрастна, как природа в теплый летний день. Так Мане обнаруживает общую, тайную жизнь человека и окружающего мира.

Композиция этого полотна асимметрична — женщина изображена справа, фигура позирующей срезана рамой, а ее взгляд «уводит зрителя» за пределы холста, но лежащая на коленях рука ненавязчиво «возвращает» обратно. Дега нарочито заставляет рассматривать его картину, не отпуская, закольцовывая «маршрут», по которому движется зрительский взгляд.

Пьер Огюст Ренуар (1841–1919) Портрет мадам Шарпантье с детьми 1878. Холст, масло. 153,7x190,2

Самый, наверное, солнечный и жизнелюбивый из всех импрессионистов, Пьер Огюст Ренуар написал эту картину по просьбе мадам Шарпантье, жены крупного издателя французской литературы и одного из первых коллекционеров полотен импрессионистов. Ренуар был вхож в ее салон, где собирались известные литераторы, художники, музыканты.