Музей Польди-Пеццоли Милан

Как романтический художник Хайец пишет себя, молодого еще человека, в элегантной блузе, артистическом бархатном берете (как на портретах старых мастеров), внимательно и взыскующе вглядывающегося в зрителя, но отводит своей фигуре лишь левый угол широкой, протяженной композиции. Вся же она почти целиком посвящена двум великолепным хищникам — льву и тигру. Эта звериная стихия, полная органической силы и динамики, тем не менее «укрощена» металлическими прутьями клетки. Их холодная регулярность вторит мраморным квадрам стены и резко контрастирует с органикой животных, но программа картины, естественно, сложнее: природа покоренная. Обнаруживается и одна из главных интенций романтизма — пристрастие к ориентализму.

Хайец был прославленным портретистом, в его мастерскую тянулись многие знаменитости со всей Европы. В Милане он преподавал в Академии Брера, а в 1860 стал ее директором. В Пинакотеке Брера хранится самое многочисленное собрание его картин.

Франческо Хайец (1791–1882) Портрет Джана Джакомо Польди-Пеццоли 1851. Холст, масло. 120x93

Представленный портрет Франческо Хайецу заказала мать молодого человека — Роза Тривульцио, синьора Польди-Пеццоли. Он написал Джана Джакомо свободно расположившимся в кресле, но взгляд модели, как и на других портретах, на которых он изображен в разном возрасте, пристально и взыскующе устремлен на зрителя. Строгость костюма и поза представляются необходимыми для официального портрета.

Интересно, что исследователи, не обладая точными сведениями о дате создания полотна, на основании покроя черного костюма, богатого, элегантного, но вышедшего из моды в середине века, посчитали, что оно написано в 1846–1848. Сегодня большинство знатоков склоняются к тому, что это изображение появилось в год, когда оно было выставлено в миланской Академии Брера.

Джузеппе Молтени (1800–1867) Портрет Джана Джузеппе Польди-Пеццоли. Около 1830. Холст, масло. 91x73

На представленном фамильном портрете изображен отец создателя музея — Джан Джузеппе Польди-Пеццоли, которому здесь больше шестидесяти лет. Благородство и сила духа, внутренняя сосредоточенная энергия, упрямство и твердость характера — все это читается на лице мужчины. Поза, предполагающая расслабленность в удобном кресле, которое также является музейным предметом (оно исполнено в стиле необарокко), вовсе не противоречит этому впечатлению.

Молтени являлся не только художником, но и реставратором. Он снискал широкую известность в качестве светского портретиста, писал миланских аристократов и представителей верхушки буржуазии. Мастер был близок семейству Польди-Пеццоли.

Джузеппе Мольтени (1800–1867) Ребекка. Около 1835. Холст, масло. 51x44

Эта картина — пример того, что коллекция Музея Польди-Пеццоли продолжала пополняться и в XX веке, через много лет после кончины его создателя. В 1997 она была преподнесена музею в дар от Франческо Пикколо Брунелли.

Сама работа необычна для ее автора, известного в основном портретами современников. Однако созданию образа послужили весомые обстоятельства и, прежде всего, впечатлительность художника: в это время огромной популярностью среди образованных слоев общества пользовался роман Вальтера Скотта «Айвенго». Так что перед зрителем — не библейский персонаж, а героиня романа великого шотландца, названная в честь него и ставшая одним из самых привлекательных образов романтической эпохи.

Мольтени был ценим за искусное умение деталью уточнять характеристику образа. И здесь зрителю вовсе не нужна развернутая мизансцена, чтобы прочувствовать драматизм: богатый наряд благородной еврейки, симметричная строгость плечевого пояса, подчеркнутая кантом ворота, открывают нам ее внутреннюю твердость, а слегка склоненная голова, бесконечно трогательные прядки темных волос на белоснежных плечах и печаль в карих глазах — грустную правду о неслучившейся любви.

Лоренцо Бартолини (1777–1850) Вера в Бога 1833–1836. Мрамор. 93x43x61

В двадцатилетием возрасте Лоренцо Бартолини отправился в Париж, где учился в Академии живописи и в 1803 получил серебряную медаль за успехи. Таким образом, он приобрел круг заказчиков, среди них оказался и Наполеон Бонапарт, который настолько был доволен своими портретами, что велел открыть для скульптора мастерскую в Карраре. Когда император пал, Бартолини перебрался во Флоренцию, где и работал до своей кончины. После Кановы слава первого скульптора Италии принадлежала именно ему. Живописный портрет Бартолини (1806) кисти Энгра, друга скульптора, открывает нам личность, богатую духовно и интеллектуально. Как и Энгр, художник следовал сформулированному им правилу «сначала изучать природу, а затем создавать идеал красоты».