Музей разочарований

Как только я начала писать, я поняла, что рука не успевает за мыслями. Как будто я выиграла джек-пот воспоминаний. Я выстраивала цепочку событий по хронологии, что-то вычеркивая, а что-то обводя в кружки и рисуя стрелочки, делала наброски.

Это был мой вариант тетради с теориями заговора. Я знала, что поступаю верно.

Я сделала заметку спросить у отца насчет музейного чердака.

Добавила звездочку к последнему элементу в списке и подчеркнув его:

Попросить у Грейс гирлянду с «Nevermore»

В какой-то момент Форд перебрался с края кровати поближе к моему бедру, и, не обращая внимания на мою бешеную энергию, мурлыкал, пока не уснул.

Я еще раз перечитала список, машинально поглаживая Форда.

А затем я написала еще кое-что. За окном шел снег, заполняя комнату странным, не ослепляющее белым светом. Я напоминала себе последнего человек на земле, выжившего после зомби-апокалипсиса, но мне не было от этого грустно...

Я продолжала вспоминать то, что делало жизнь прекрасной.

Я прошлась по всему списку, поспешно оставляя описание рядом с каждым предметом. Приходилось постоянно туда-обратно переворачивать листы.

К 5:07 я закончила. Снег, покрывший все за окном, превратил мир во что-то тихое и новое.

Форд так глубоко спал, что даже не мурлыкал, только передняя лапа и нос подергивались от какого-то кошачьего сна. Я высвободила ногу из-под тепла его тела, даже не разбудив. Отлично.

А потом я бесшумно ползала по комнате, собирая то, что мне было нужно.

Экземпляр «Хранителей», который дал мне Эф. Его Китс заметил в нашу первую встречу. Именно он превращал Эфа в малолетнего фаната всякий раз, когда он начинал о нем говорить. А я его читала, потому что он был важен для человека, которого я любила.

Потрепанный экземпляр «В дороге». Мне даже не хотелось просто снова брать его в руки.

Записки с урока химии, в которой Китс позвал меня на свидание; крошечную записную книжку из кафе «Джитан», в котором оно прошло; его комплименты и мой постоянный руменяц от его слов.

Список из книги в «HELVETICA», мои распухшие от поцелуев, а его шершавые губы; мое осознание своей красоты.

История о «Чертовом колесе» с клишированным главным героем и злой отвратительной Дженой.

Записка от жутковато парня в метро, скомканная и пугающая.

Золотая цепочка с косточкой желаний. Терпеть не могу золото, а теперь думаю, что у Черисс есть точно такое же украшение.

Отливающий желтым грузовик «Тонка». С того самого дня, когда мы помогли Одри на детской площадке. С него началась наша дружба.

Мой потрепанный экземпляр «Энн из зеленых мезонинов». Книга, вдохновившая нас на сотни часов историй о Вивьен и Дельфин, их мечтах и желаниях.

Яркий флаер, приглашающий стать частью команды журнала «Nevermore». Это был подарок судьбы.

Первое издание «Nevermore», над которым я работала; первые опубликованные рисунки Эфа; ирокезы, родственные души, семья, моя семья, удивительное волшебство слов, волшебство просто от того, что кто-то на вечеринки зовет тебя по имени.

Мятая обертка из-под «Кит-Кат» — доказательство, что Святой Грааль всё-таки существует.

Полоска стикеров — звездная ночь (или проект современного искусства) в пару черной дыре/черной, как ночь, душе (или просто парню, одетому во всё черное).

Приглашение на вечеринку, которое никогда не было моим; в уголке синие чернила. Великолепная яркая луна.

Старый пластиковый Санта с блошиного рынка Бруклина и мы, которые, по словам Оскара, были не самой лучшей версией самих себя.

Красные ковбойские сапоги; Эф знает меня куда лучше меня самой.

Серый свитер, который я никогда не отдам обратно.

Клочок бумаги с нарисованным на скорую руку тираннозавром Рексом и надписью: «Не неси чушь» по нижнему краю; в углу была крошечная дырочка от канцелярской кнопки.

Глиняный осколок — остаток ушедшей жизни, доказательство, что самое главное остается в нас, даже когда весь мир вокруг меняется.

Самая волшебная вещь Бородатой Леди — жетон метро.

И самая волшебная моя вещь — крошечный злой серебряный динозавр.

Когда я уже не знала, что еще добавить в список, то разместила все эти вещи извилистой линией на деревянном полу (кроме динозавра, я еще была не готова с ним расстаться) и отодвинула стул, чтобы освободить место. Я расставляла и переставляла, заполняла пустые места, размышляла, снова и снова передвигала все с места на место. Вставала на кровать, чтобы оценить экспозицию с воздуха.

Затем я начала маркировать коллекцию.

Я успокоилась, приведя мысли в порядок. Несколько раз я ловила себя на том, что бездумно смотрю на падающий за окном снег, но меня больше не одолевала грусть и чувство безнадёги. Я скорее летала в облаках и со щепоткой надежды ждала чуда. Но на душе было спокойно.

Я написала Эфу записку, которую подброшу в его шкафчик перед началом уроков в понедельник:

Ты приглашен на открытие «Музея разочарований».