Музей Родена Париж

Особое внимание Роден уделял ежедневной практике даже после того, как достиг всемирной славы, признания и стал пользоваться непререкаемым авторитетом среди многочисленных учеников. Он зарисовывал, лепил из глины как отдельные части тела, так и фигуры в самых разнообразных ракурсах. Скорее всего, перед зрителем — чисто анатомическая штудия, Роден изваял «когтистую руку» — так называют сжатые подобным образом пальцы анатомы. Возможно, данное упражнение нужно было мастеру, чтобы основательно изучить движение и натянутость сухожилий для таких произведений, как «Рука Бога» (1896), оно представлено в музее.

Признание. Около 1900. Гипс. 21,8x17,5

Гипс считался, да и считается до сих пор, очень неодухотворенным, «приземленным» материалом пластики, скучным и обыденным. Известно, что Роден лепил почти просто так, чтобы не потерять привычку. Материал для скульптора — физическое воплощение чувств, вне зависимости от его свойств мастеру было важно передать в штудиях эмоции, теплоту жизни.

Ваятель хотел вылепить аллегорию связи мужчины и женщины, их тягу друг к другу, доверие и открытость. По его мнению, любовь — величайшая сила на земле: когда человек влюблен, он стремится отдаться другому как физически, телесно, так и внутренне, душевно, доверив все свои секреты и мечты. Здесь изображен именно такой момент — интимный диалог. И завеса тайны, уединения, и вихрь чувств — именно так, двояко, можно трактовать шлейф, окутывающий героев.

Буря 1886–1901. Мрамор. 44, 3x50,3x29,3

Роден работал в собственной узнаваемой манере, однако, в широком смысле, многие его произведения относятся к такому художественному направлению, как символизм. Название говорит само за себя: мастера оперировали символами, яркими философскими обобщениями, претворяли их в образы Юности, Расцвета, Силы, Старости, Смерти.

Так и в этом творении ваятель изображает юношу, который олицетворяет ураган, бурю, грозу — неподвластные человеку, свирепые силы природы. Привлекает внимание то, как слоистая структура мрамора эффектно выделяется благодаря вырезанной копне волос персонажа.

Большое количество учеников маэстро буквально преклонялись перед ним. Одним из самых талантливых преемников его художественных принципов в нашей стране стала Анна Голубкина, чей музей в Москве входит в число немногих скульптурных музеев в России. Образы, подобные представленному, стали характерны для ее творчества.

Ромео и Джульетта 1902. Отливка — 1927. Бронза. 68,8x51,4x36,6

Повесть о Ромео и Джульетте известна всем. Как признавался сам Роден, он предпочитал создавать изваяния именно по мотивам хорошо знакомых историй, чтобы зритель смог насладиться художественными качествами работы, глубоко понимая сюжет. Искусство мастера, как и большая часть классической европейской скульптуры, основано на синтезе литературной основы и пластических качеств, передающих нюансы авторской трактовки.

В этом произведении сразу привлекают внимание излюбленные приемы творца: чувственность Джульетты контрастирует с мощью, спокойствием и величием Ромео. Однако противопоставление натур, мужской и женской, сливается в поцелуе. Ваятель словно говорит, что любовь не знает преград.

Последний взгляд, или Утренняя звезда 1903. Мрамор. 49, 6x66,8x25,5

Эта скульптура принадлежит к ряду символистских произведений Родена. Он развивает тему юности и старости, умудренности опытом и непосредственности впечатлений детства. Название работы и образы можно трактовать двояко. Символизм как художественнофилософское направление лелеет подобную неоднозначность мотивов, персонажей, пестует глубокомысленность символов, их всеобъемлемость. Значимым в его эстетике является своеобразное «просвечивание» идей, вечных идеалов сквозь искусно обработанную поверхность материала. В мастерской Родена обучались такие виртуозы отечественного ваяния, как Анна Голубкина и Иван Шадр, которые продолжили традиции символизма на русской почве.

Роден так говорил о миссии и положении художника в современном ему обществе: «Полагают, что мы живем лишь чувствами и довольствуемся внешней стороной вещей. Нас принимают за детей, опьяненных переливами цвета, забавляющихся формами, как игрой в куклы… Нас плохо понимают. Линии и оттенки для нас всего лишь знаки потаенной реальности. Минуя поверхность, наш взгляд погружается в глубинный смысл вещей, и когда впоследствии мы воспроизводим их контуры, то обогащаем оболочки предметов их духовным содержанием».

Вакх в чане 1904. Мрамор. 61, 5x46,7x45