Музей воров (ЛП)

— Я п-полагаю, вы рады его Р-разделению? — спросил отец Фэйвор, херро Берг, который слегка заикался. — Ну разве не т-трудно с ними в таком возрасте?

— Даже не знаю, как бы я вынес еще четыре года этой пытки, — сказал херро Остер, пожалуй, чересчур громко. — Я весь в синяках от его рук и ног. Какое счастье, что Протектор снижает возраст Разделения!

— Действительно… Счастье, — пробормотали другие родители. Но, глядя на их бледные лица, Голди подумала, что сегодня ночью они почти не спали.

Выстроившись у подножия сцены, все ждали появления кузнеца, который должен был снять охранные цепи. Зал был полон зрителей. В первом ряду сидели репортеры, которые уже делали какие-то заметки для завтрашних газет.

Мама похлопала Голди по плечу.

— Не стоит бояться, милая.

— Я не боюсь, — ответила девочка.

— Конечно-конечно, — быстро согласилась мама. Но голос ее колебался. — Но после Разделения ты ведь будешь остерегаться работорговцев?

Фроу Берг наклонилась к ним:

— И ядовитых насекомых.

— Беглых преступников, — добавил папа.

— Острых ножей, — сказала фроу Остер.

Голди услышала слабый «бум» где-то вдали. Девочка огляделась. Кажется, кроме нее этого никто не заметил.

— Птиц-мародеров, — продолжал херро Остер. — Бешеных собак… Вообще любых собак!

— Г-грязной воды, — поддакнул херро Берг. — Мерзкой воды. П-полной заразы, топящей детей воды! Вот что беспокоит меня больше всего. И з-заблудиться. Чтобы не случилось, не смей потеряться.

Голди и раньше слышала эти предупреждения. Наверное, сотни… нет, тысячи раз. Она склонила голову и улыбнулась Фэйвор. Но ее подруга серьезно кивала, слушая перечисления взрослых.

— Кстати, спасибо, что напомнили! — сказала мама. Она достала из кармана маленький сверток. — Мы купили тебе маленький подарочек, милая. Чтобы отпраздновать такой день.

Разумеется, это был компас. Традиционными подарками Дня Разделения были или компас (чтобы можно было найти дорогу домой) или свисток (чтобы позвать на помощь, если нападут работорговцы).

Голди, конечно, порадовалась компасу, но втайне ей всегда хотелось складной нож. Такой, чтобы можно было сражаться с опасностями. Или подзорную трубу, чтобы смотреть в самые далекие уголки и мечтать о том, как она станет достаточно взрослой, чтобы покинуть Джуэл, оставив его порядки и Благословенных Хранителей далеко позади.

Спустя двадцать минут, Голди и ее друзья стояли на огромной сцене вместе с сотнями других детей и их родителей. Это должен был быть самый крупный День Разделения в истории города. Каждый ребенок в возрасте между двенадцатью и шестнадцатью сегодня получал свободу.

Браслеты и цепочка Голди уже были сняты, и теперь она была привязана к маме только тонкой белой шелковой ленточкой. Левая рука буквально горела в ожидании, а все тело дрожало от нетерпения, пока Протектор поднималась на подиум.

Великий Протектор Джуэла на самом деле не была очень уж великой. Она носила алую мантию и золотую цепь. Но при этом ростом она была всего лишь чуть выше, чем мама Голди. Над ее головой часы в куполе Муниципалитета буквально купались в свете. Птицы часового механизма перескакивали с колонны на колонну по тонкой серебряной проволоке, а бабочки раскрывали и складывали крылья.

Протектор надела очки и повернулась к публике.

— Было время, — громко сказала она, — когда такого места, как Джуэл, не существовало. Вместо него был небольшой порт под названием Дант, находившийся далеко на юге полуострова Фаруун. Как мерзкая бородавка на щеке старика. И, как и бородавка, он был полон болезней и опасностей.

Голди слушала, как шумят люди, устраиваясь поудобнее, чтобы послушать хорошо знакомую каждому историю. Но в этот раз Протектор не стала напоминать о том, как их предки пришли сюда из Мерта. Она не рассказала о Родных Войнах и Войне Чудовищ, а также о войне за Независимость и непрерывный поток убийств и страданий. Не сказала и о Годе Отчаяния, когда дети умирали, как мухи. Она не рассказала о героической борьбе горстки выживших, которые приложили огромные усилия, чтобы сохранить оставшихся детей. Впоследствии именно эти люди стали первыми Благословенными Хранителями.

Вместо этого она улыбнулась и сказала:

— Но это было давно. На протяжении двухсот лет наш город очищался от опасностей. Каналы оградили, свободные кварталы заселены. Животных и птиц прогнали. Страшный Дант стал прекрасным Джуэлом. Нам больше не надо сохранять былую бдительность.

Большинство людей согласно кивали, но Голди видела и тех, кто определенно не был согласен. Во втором ряду она заметила Хранителя Хоуп, чье лицо потемнело от гнева.

— За мной стоят дети, — продолжила Протектор, — которые приведут нас к светлому будущему.

Она замолчала. Голди посмотрела на своих одноклассников. Фэйвор грызла ногти, Форт улыбался, но было в его улыбке что-то фальшивое, словно он нацепил и забыл про нее. Плам и Глория побледнели от волнения. Джуби переминался с одной ноги на другую. Голди услышала, как херро Остер прошептал:

— Во имя Семи, Джуби! Ты можешь еще пять минут постоять спокойно?

Люди нервно рассмеялись. Протектор снова улыбнулась.