Музей воров (ЛП)

— Никто не знал об этом. Представь что было бы, если бы все дети оставались непривязанными на ночь! Работорговцы бы напали на нас, как стая волков! Вот поэтому мы и держали все в тайне.

— И тем не менее, мне стоило об этом не доложить!

— Ты так думаешь, сестренка? — Командующий потер подбородок. — Это ведь, безусловно, случай мерзости. Мне показалось, что тебе не стоит об этом знать. В конце концов, ты же не сообщаешь мне, когда у Казны не сходится баланс…

Протектор постаралась не обращать внимания на растущую внутри злость.

— Ты искал мальчика?

— Разумеется! Мы обыскали все. Искали днем и ночью. Целую неделю. Но не нашли ни малейшего следа. Скорее всего, он давно уже мертв. Возможно, утонул.

— А его семья?

— Был еще один ребенок. Девочка. Мы забрали ее в Приют, а суд Семи Благословений приговорил родителей к трем годам в доме Покаяния и конфискации всего имущества.

— Хочешь сказать, что ты приговорил их.

— Я не отрицаю, что Суд говорит моими устами, — мягко сказал Командующий. — И я очень польщен такой честью.

— Три года заключения, имущество пропало, дочь в Приюте. Суровое наказание для людей, которые только что потеряли сына.

— Они нарушили закон!

— Я так не считаю, — начала Протектор. И умолкла. Ей не хотелось в открытую выступать против брата. Особенно сегодня. — Зачем ты здесь?

Командующий достал кипу бумажных листов из внутреннего кармана своей куртки и положил их на стол.

— У меня тут несколько незначительных документов, которым нужна твоя подпись.

Протектор вернула очки на место и, взяв верхний лис, недоверчиво нахмурилась:

— Незначительные? Согласно этому будут введены Хранители-резиденты. Ты быстро подготовил необходимые документы!

Командующий пожал плечами:

— Люди были весьма настойчивы…

— Не держи меня за дуру, братец. Ты всегда умел управлять толпой.

— Ты мне льстишь, сестренка. Но ты не можешь отрицать, что настали отчаянные времена. И что люди сильно напуганы.

Протектор заколебалась. В одном ее брат был прав. Времена действительно были отчаянные. Все было намного серьезнее, чем она думала. И люди были напуганы.

Со вздохом она обмакнула ручку в чернила и, подписав верхнюю бумагу, взяла следующий лист. И удивленно моргнув, перечитала дважды, желая убедиться, что поняла правильно.

— В соответствии с этим… — медленно сказала она, — твои Хранители-резиденты начнут работать уже сегодня ночью! Я думала, они появятся по меньшей мере через месяц!

— В городе бродят опасные преступники! Они не будут ждать месяц. — Командующий потер перевязанный лоб, словно у него внезапно заболела рана. — Кроме того, новые Хранители помогут в поисках девочки. Она, возможно, прячется в одном из домов или еще где-нибудь. А мы будем ждать ее.

— А что насчет их подготовки?

— Возможно, ты и рада ждать проблем и только тогда тренировать ополченцев, сестренка. Но я не могу позволить такие сложности. Новые Хранители тренируются всегда. Просто на всякий случай. Подпиши, пожалуйста.

Протектор задумчиво постучала ручкой по щеке. Она, конечно, подпишет. Но надо было сказать кое-что брату… но что?

Точно!

— Музей Данта, — сказала она. — Ты слышал о нем?

Красивая бровь Командующего недоуменно изогнулась.

— Слышал, небольшое здание. Не очень важное. Кажется, он дальше за моим офисом по старому арсенальному холму. А что такое?

— Им не нужны хранители-резиденты. Они исключение.

— Но…

— Только не музей Данта!

В этот момент лицо Командующего исказилось. На долю секунды оно заострилось и приобрело угрожающее выражение. А затем он склонил голову, и Протектору показалось, что это она сама все надумала.

— Я думаю, что у тебя есть веские причины так делать, сестренка. Могу я поинтересоваться ими?

Протектор заколебалась. Кроме нее правду о музее Данта знали только его смотрители, и не было закона, который запрещал бы все рассказать Командующему. Но были такие знания, которые она ему бы ни за что не доверила.

Она еле заметно пожала плечами и сказала:

— Так сложились традиции. Со своими проблемами музей справляется сам.

— И откуда же пошли такие традиции?

Протектор махнула рукой в направлении книжного шкафа, битком забитого документами с самого основания Данта.

— Не помню точно. Но явно где-то там все объясняется.

А затем, прежде чем ее брат смог задать другие вопросы, она подписала бумаги и придвинула их к нему. Он поклонился.

— Спасибо за уделенное время, ваша милость. Встреча с вами всегда такое удовольствие. Благослови вас боги.

Его зубы блеснули в фальшивой улыбке, а затем он ушел.

Одна

Голди спряталась в небольшой лодке. И хотя на улице стояла жара, девочку трясло. Ее голова болела, ноги сводило судорогой, но она не смела шелохнуться. Лодка была привязана напротив дока Зверей, где стояли баржи и сновали аквабусы. Чудо, что она забралась так далеко и ее никто не заметил.

Теперь, когда дикое чувство исчезло, она чувствовала себя ужасно виноватой. Девочка посмотрела на остатки белой ленты на запястье.

— Глупая! — прошептала она. — Глупая, глупая, глупая!