Музейный артефакт

В этот день они находились в библиотеке. В последние годы зрение у Шейха испортилось, и он уже не читал книги, но все равно любил проводить здесь время. Он возлежал на низкой кушетке, которая заняла место письменного стола. В углу стояла жаровня с углями: хозяин последнее время стал мерзнуть. Даи аль-кирбаль уже давно получил право сидеть в присутствии великого шейха, разговаривать с ним на равных, задавать любые вопросы и даже мягко возражать. Конечно, по второстепенным вопросам. Теперь это был кряжистый мужчина с закрывающей половину лица бородой, в которой серебрилось немало седых волос. Сейчас он, подогнув под себя ноги, устроился на полу у изголовья своего властелина.

– Я могу оставить тебе все это, – немощный старик с запавшим ртом сделал слабый взмах рукой.

– Нет, великий! Мне не по силам каждодневные испытания. Не хочу воевать, опасаться заговоров, подозревать всех окружающих…

Но старец пропустил его слова мимо ушей. Его заботило другое.

– Что уготовит мне Аллах всемогущий?

– Так сказано же, что на небесах достойный получит то, что хочет.

Ибн Саббах слабо улыбнулся:

– Значит, я получу то, чем занимался все время: заговоры и убийства? Наверное, это будет не рай… Посмотрим, ждать осталось недолго…

Фариду искренне было жаль старика, и, повинуясь какому-то внутреннему движению души, он снял с пальца перстень и протянул Старцу Горы. Львиная морда недовольно скалилась.

– Великий Шейх! Это не простой перстень! Он не раз спасал меня от смерти, он принес удачу, а главное, твое доверие и расположение. Я разменял пятый десяток, но никогда не болел и чувствую себя прекрасно… – с жаром, быстро говорил он.

– К чему это все? – перебил Шейх.

– Попробуй надеть его на свой палец. Быть может, ты обретешь вторую молодость, а болезни отступят прочь?

Ибн Саббах взял перстень, тяжело поднялся, хромая, подошел к жаровне и стал рассматривать при свете горящих углей.

– Тонкая работа, – произнес он, не отводя глаз от перстня. – Только вряд ли эта отвратительная морда послана Аллахом. Впрочем…

Шейх быстро надел перстень на палец. И, отчаянно закричав, схватился за сердце. Верный даи аль-кирбаль бросился на помощь, но было поздно. Великий Шейх упал на пол, его тело напряглось, выгнулось дугой несколько раз, потом вытянулось и обмякло. Фарид наклонился, бережно приподнял седую голову, но понял, что повелитель мертв. Сам не зная почему, он снял перстень с холодеющей руки.

На крик в комнату ворвался погрузневший, но все еще ловкий и сильный Алпан, за ним – остальные стражники. И ничего не было удивительного в том, что они обрушили клинки на беззащитную спину предполагаемого убийцы. Острая безжалостная сталь со стуком рубила кости и с хрустом пронзала внутренние органы, потоки горячей крови потекли по потертому холодному камню. Фарид бездыханно распластался на полу рядом с повелителем, которому верно служил почти три десятилетия. Последнее, что он услышал, был страшный рыкающий голос, гулко отдавшийся под сводчатым потолком:

– Смертному не дано менять судьбы!

Перстень, звеня, покатился по каменному полу и закатился в угол, как будто хотел спрятаться от внезапных страшных событий. Но Алпан догнал его, схватил и яростно выкинул в окно. Блестя на солнце, перстень описал дугу и стремительно падал вниз. Но наперерез ему скользнул крупный ворон, подхватил клювом блестящую вещицу и, неспешно взмахивая крыльями, полетел прочь.

Часть четвертая Вор «Студент». Окончание

Глава 1 Дела людские и дьявольские

Горбатый «Москвич» уныло стоял, растопырив все четыре дверцы, как пришпиленный к картонке жук крылья и подкрылки. Его со всех сторон фотографировали, из передней двери торчал обтянутый белым халатом зад судмедэксперта.

– Профессионально сработано, – пробурчал Чепоров, вылезая из забрызганной кровью машины. – Один удар – один труп. Как в кино!

– А что, обычно по-другому бывает? – спросил Лобов. – Он впервые выехал на место двойного убийства, его мутило, и он пытался отвлечься.

– Конечно! – судмедэксперт с хрустом стянул испачканные красным резиновые перчатки. – Это в кино: метнул нож и убил! А в жизни – тридцать – сорок ран оставляют! Чтобы одним ударом наповал – большая практика нужна. Или дьявол должен руку направлять. Только дьяволов, как известно, не существует! Ладно, поеду-ка я домой, позавтракаю…

Лобов подумал, что после такого зрелища он целый день не сможет есть. Вообще молодой человек чувствовал себя здесь лишним. Эксперт-криминалист снимал отпечатки с руля, следователь прокуратуры, диктуя сам себе, составлял протокол, понятые – дворничихи из окрестных домов – охали и ужасались. А ему, стажеру угрозыска, вроде и делать нечего. Понятых привел, это верно – вот и вся работа… Наставник – капитан Рутков, быстро осмотрелся, мгновенно опознал убитых и отошел к синей, с красной полосой «Победе»: докладывает результаты по рации. Все при делах!

Рутков вернулся, хмыкнул, спросил у снимающего халат Чепорова:

– Куда собрались, доктор!