Муж для девочки-ромашки

– Смотри, Синдерелла, – слегка охладила ее пыл мама, – чтобы в полночь клей не превратился в тыкву, а то принца кондрашка хватит: вся красота вместе с бюстом облетит, как старый клен. Вообще мужчину надо брать естеством, а не химией.

– Я никого не собираюсь брать, – расстроилась Надя. Ей так хотелось торжества, но напоминание о том, что все это не ее, фикция, мешало наслаждаться своим новым обликом.

– Плохо, что не собираешься. Когда еще тебя в банку с олигархами запустят. Эх, взяли бы меня, я б там шороху навела, – мечтательно протянула Татьяна Павловна.

– Не сомневаюсь, – скривилась Надежда. – Поэтому и не берем.

– Не хами матери, прынцесса, – поджала губы королева-мать. – Ты еще пока живешь на моей жилплощади. И никакой олигарх на тебя не позарился. Даже если и позарится, могу себе представить, какое его ждет разочарование, когда ты начнешь все по порядку от себя отстегивать. Зубы на полку, деревянную ногу в угол, парик на…

– Мам, хватит уже!

– Учись сносить удары судьбы, – хмыкнула Татьяна Павловна. – Закаляйся в борьбе и не давай себя в обиду.

– То есть я должна нахамить тебе в ответ?

– Нет, но ты должна продумать, что можно ответить в таком случае. Будь позубастее.

Основательно подпорченное мамой настроение поднял Викин муж Андрей. Он даже присвистнул, когда Надя выплыла из подъезда:

– Ну, Надежда, ты даешь! Я всегда думал, что ты эдакая девочка-ромашка, а ты, оказывается…

– Да уж. – Вика тоже вывалилась из машины наружу и обежала вокруг подруги. – Это ж додуматься надо – поверх вечернего платья пуховик нацепить. Куртенку оставишь в машине, выйдешь без всего, чтобы не позориться. Сапоги тоже оставляй. Там тебе не театр, переодеваться негде. Не зима ведь. Чего ты так укуталась?

– А назад как? – испугалась Надя.

– Назад тебя Гарик отвезет. Туда, кстати, тоже. Сейчас мы домчим тебя до места и сбудем с рук.

– Вика, – испугалась сбываемая с рук Надюша. – Я хочу с вами. Я его не помню. Я его вообще не знаю.

– Ну ты, мать, даешь! – хохотнул Андрей. – Пить меньше надо. Ты ж с ним чуть не переспала тогда. Мы вас разнимали.

– Я домой хочу, – взвыла Надя.

– Подумаешь, зато есть что вспомнить. Не чужие, чай, – резонно заметила Вика и ободряюще улыбнулась. – Он, кстати, тоже тогда почти до кондиции дошел, его в машину заносили, так что всем все понравилось. Не переживай.

Не переживать получалось плохо. Надя столько времени пыталась забыть это гнусное пятно на своей чистой биографии, и вот оно снова проступило, да еще во всей красе.

Внедорожник мягко притормозил на асфальтовом пятачке рядом с красивой спортивной машинкой. Машинка была легкомысленного лимонного цвета.

– Игоряныч, принимай даму, – крикнул Андрей, приоткрыв окно.

Из лимонного авто пружинисто выскочил высокий брюнет, и Наде стало плохо. Зачем в природе рождаются такие красавцы? Как рядом с ним может чувствовать себя нормальная женщина? Пожухлой ромашкой? Серой мышью? Тенью? Никак. Потому что рядом с таким ей не место. Спутницей Гарика должна была стать фотомодель с мировым именем, и то она должна была бы комплексовать.

– Я ослеплен, – пробасил Гарик и щелкнул каблуками. – Ребята, в какой сказке вы нашли эту фею?

– Она свалилась на наш хребет, как индейский томагавк, и отбивалась от свидания, как степная кобылица от шакала, – радостно проорал Андрей и захлопнул дверь, едва не прищемив Наде подол платья. – Надеюсь, сегодня вы нас не опозорите, голубки!

Надюша поперхнулась приветственными словами и с ненавистью глянула на отбывающее семейство. Вика беззвучно хохотала за тонированным стеклом.

– Как кобылица? – игриво подмигнул ей Гарик. – Это интересно. Это волнительно. Прошу в экипаж, а то вы превратитесь в Снегурочку. Или мы на «ты»? Я, увы, плохо помню наше знакомство, ибо был нетрезв. Но это единичный случай. Вообще-то я вполне благонадежен и спиртоустойчив. Так что не бойтесь, нимфа.

«Нимфа» боялась. Поскольку ее куртка и сапоги уехали с Красовскими, спиртоустойчивость кавалера была для нее принципиальна. Кроме того, она так волновалась, что начала сомневаться в себе. Очень не хотелось повторить свой звездный бенефис в приличном обществе. Пить Надежда не умела, а отказываться стеснялась. Окончание вечера было непредсказуемо и зависело от них обоих.

Несмотря на высокие должности и запредельное материальное положение собравшихся, вечер оказался натуральным междусобойчиком. Было весело, душевно и разгульно.