Муж для серой птички

Так отец решил. Сестра заняла мое место, я ее. Он не думал, что я выживу. А когда я ходить смогла, то сестренка уже была ко двору представлена. Понимаешь, она же внебрачная была. Чтоб признать ее как родную нужно было специальное разрешение. Если бы я не выжила, то у отца не осталось бы наследников. Время тогда было неспокойное. Он хотел защитить свои деньги. Найти умного зятя, который мог бы заботиться о деле. А потом папа женился второй раз и в браке у него сразу близнецы появились. Дочери стали не нужны. Я уже тогда имя Миры носила. Кому какая разница какая из дочерей выжила в том нападений на дом? Какая из них

покалечилась, а какую судьба пожалела? Слуги знали. Но это все осталось в доме. Не было вынесено на улицу. Луиза стала мной, я ею. А какая разница?

— Если разницы нет, так чего слезы льешь? — спросил колдун.

— Наверное всплыла детская обида. Я ведь долго думала, что отец придет, что- то объяснит, а я для него перестала быть. Он меня словно похоронил в том пожаре. Когда я в комнате была, то он на меня даже не смотрел. Только с Луизой разговаривал. Как-то пыталась с ним поговорить, но он сразу указал, где мое место. Помнишь, в детстве все говорили, что я веду себя неправильно? Вместо того чтоб учиться и тихо сидеть в комнате, я по полям носилась, как крестьянка какая-то? Вот и получилось, что мое место меня нашло. Даже как-то спокойнее стало. Думала, что теперь не надо будет оглядываться на условности, а оказалось, что они есть. У меня есть место, из которого я не должна носа показывать. Но я так привыкла, что могу делать чего хочу… Это сложно сидеть, спрятав нос.

— Ты ее уже Луизой зовешь.

— Так привыкла уже. Я Мирушей стала. Так что глупо все отрицать. Но мне еще легко достается. Луизе сложнее. Она мала для замужества. Выглядит только старше. Еще и тот случай, когда на нас напали свеж в памяти. Отец ее решил побыстрее замуж выдать, больно симпатичная и охотников до красоты было много. Вот и побоялся, что кто-то опять украдет. А Луиза всегда несмелая была. Ей же велели мое место занять и играть мою роль. Навязали мужа, а она не готова ко всему этому. Сердце-то спит. И не знаешь, что из этого будет лучше, а что хуже. Пойти против воли отца, заслужить его гнев? Так он хотел ее за деда какого-то замуж отдать. Злого такого. Весий хоть добрый. А если бы не отдал, так кто-нибудь украл, чтоб поиграться и выбросить. Я тогда подумала, что это зло меньшее будет. Мне же вроде все равно, где жить. Только и тут жизнь не заладилась. Все наперекосяк пошло. Люди зла желают, Луиза боится собственной тени. Хоть с детьми стала общаться. Вроде улыбаться начала, но это пока Весий еще в себя не пришел. А там опять начнется все по новой. Я не знаю, что делать.

— Одного не могу понять, ты тут при чем? — Силий решил войти и прервать этот содержательный разговор. Он положил сверток с вещами на кровать Мируши. —

Юбка серая. Уж извини, но другой не было.

— Спасибо, — внимательно смотря на него и не понимая, чего здесь забыл бывший воевода, сказала Мируша. Он достал яблоко и протянул ей.

— Надо все Весию рассказать. Ты не права, что нужно сидеть и носа не показывать. У нас каждый имеет права голоса. И чего они тебя заклевали, я не понимаю. Совсем заигрались в эту жизнь. Или одичали. Этот вопрос надо будет на совете поднять. Сколько нашей княгине лет?

— Шестнадцать с половиной, — ответила Мируша, жуя яблоко.

— У нас брак с восемнадцати признается. А тебе сколько?

— Больше восемнадцати, — ответила она. — Тебе это зачем?

— Интересно стало. Так как ваш отец первый начал обман, то брак можно смело признавать недействительным. Скорее всего Луиза останется в крепости, как и ты. Возвращаться вам все равно некуда. Луиза будет как названая сестра, если у него к ней интереса нет. Если есть, то два года подождет, пока наша княгиня ума наберется. Но опять же надо с ним разговаривать. Это только примерный расклад, что может быть.

— А если выгонит? — предположил колдун.

— Не выгонит, — поморщился Силий. — У нас народу и так мало стало. Поэтому

оставит.

— А меня выгнать хотят, — возразил колдун.

— Борис может. Он не любит колдунов. И меня в ведьмы записал, — хмыкнула Мируша.

— Но отчасти это правда. Капелька силы в тебе есть.

— Но совсем мелкая. Да, я как-то, как ты меня учил, помогла ему пошептав силу восстановить. Так он только за мое лицо, даже не узнав, что я сделала, накинулся на меня. Я думала на костер отправит, — Мируша вздохнула и мечтательно закатила глаза. — Если бы он не был таким красивым… То я ему бы этого не простила.

— И чего бы сделала? — спросил Силий.

— Бороду бы ночью отрезала. Давно это мечтаю сделать, — ответила Мируша. На что Силий неожиданно для себя выдал смешок.

— Рад, что тебе лучше. А то вчера совсем плохая была. Сейчас уже улыбаешься, — заметил он.

— Так столько на нее своих сил потратить! Еще бы она у меня на тот свет отправилась, — колдун потрепал ее по голове. Мируша увернулась.

— Я тебе не собака, чтоб так меня трепать, — ответила она.

— Вот так всегда. Не дотронуться до тебя. Колючая как еж.