Муж для серой птички

— Завтра с рассветом на охоту поедем. Люди давно прохлаждаются. Пора им разминку устроить, — сказал Борис.

Обедали все в большой столовой, в которой было разделение на мужские и женские столы. Женщины садились за мужской стол только за какие-то заслуги. Таких было немного. Борис отметил, что князь и княгиня сидели за разными столами. Значит равной он ее себе не считал. Но Луиза не выглядела расстроенной этим поводом. Она сидела во главе стола среди женщины и о чем-то с ними разговаривала.

Воевода выглядел помятым и рассеянным. Отвечал невпопад. Путался в своих же словах, а то и вовсе забывал чего хотел сказать, обрывая разговор. Это Борису не понравилось. Он невольно переглянулся с князем, но никто ничего не сказал. Видно было, что воевода совсем плох и завтра будут перевыборы, которых просто не избежать.

В дальнем конце стола, за котором сидели слуги раздался шум и довольно громкий голос Мируши, который перекрыл тихие разговоры, которые наполняли столовую.

— Я? Да я вам тут компанию составляю. Скажите спасибо, что за один стол с вами села, — воскликнула она с хрипотцой.

— Сядь и ешь спокойно, — посоветовала ей Рода, которая обшивала крепость.

— Нет, а чего она ко мне пристала? Говорит, что ей кусок в горло не лезет, когда на меня смотрит! — возмутилась Мируша, сверля глазами чернушку Липу.

— Тебе надо сидеть и помалкивать, а ты рот свой разеваешь! — огрызнулась Липа. — Скажи спасибо, что на кухне не оставили.

— Меня! На кухне? Еще может в хлеву со свиньями посоветуешь жить?

— Там тебе самое место, ведьма! — выпалила другая чернушка Лила.

— Мое место за тем столом! — Мируша показала на стол, за которым сидел князь и десятники. Помимо них еще за столом занимал место главный конюх, кузнец и каменщик. Раньше занимала еще и лекарка, но когда старая Мита умерла, а ее место заняла Нирва, то князь за стол ее не пустил. Не заслужила.

После высказывания Мируши в столовой наступила тишина. Липа и Лила переглянулись и рассмеялись. Рода тихо хмыкнула. Сдержанные смешки раздались в столовой.

— Не верите? А я буду там сидеть! — сказала Мируша.

— Покинь столовую, Мируша, — спокойный голос княгини заглушил смешки.

— А я все равно буду там сидеть, — сказала Мируша, оглядывая столовую таким взглядом, словно она уже победила в этом споре.

— И ведь будет, — вздохнул князь.

— Думаешь наколдует? — спросил его Радовец.

— Никакая она не ведьма, — ответил Весий. — Упрямая девчонка, которой не повезло с внешностью. Мы ехали две семидницы. Не было от нее никакой ворожбы. Колючие ответы, споры, наглость, но не ворожба.

— Может она тебе глаза отвела. Ведьмы — они такие, — сказал Борис. — Ты не знаешь, что попал в их сети. Думаешь, что она не колдует, а это не так. Это не видно, но колдовство есть.

— Надень оберег, раз боишься колдовства, — посоветовал ему Весий.

— Но она лихорадку от Бориса отогнала, — не унимался Радовец.

— Тогда у нас и лекарка ведьма, — ответил князь.

Было видно, что многие думают иначе, но возражать не стали. Борис был уверен, что эта Мируша договор с нечистой силой заключила, поэтому и ведет себя так. Решив за ней понаблюдать более пристально и огородить князя от ее влияния, Борис продолжил обед.

Вечер наступил неожиданно. Борис и не заметил за делами, как солнце уже село. Закат застал его в кузнеце, куда он водил подковать коня. Вместе с вечером пришла и слабость. Словно силы кто-то выпил. Но разве может у кузницы такое случится? Там, где огонь любую нечисть отгоняет? Непонятное что-то творилось в последнее время. И с этим нужно было разобраться.

Возвращаться в крепость пришлось пешком. Борис подумал, что с коня свалиться, если ему совсем плохо станет. Проходить пришлось через убранные поля. Начинало холодать. Осень как она есть осень. Стоило солнцу скрыться, как сразу становилось холодно до такой степени, что пар изо рта шел. Когда-то давно, очень давно, когда родные были живы, он считал, что весна и осень — они как сестры. Похожие до безобразия. Днем теплы и приветливы, а ночью холодные и колючие. Потом он понял, что эти сестры очень разные. Весна дает надежду, стремится к жизни. Весной знаешь: холод пройдет, а к лету ночи станут душными и ласковыми. Осень же к покою готовит. К затяжной зиме с морозами и холодами, с глубоким снегом и скользким льдом. Часто говорят, о весне, как о жизни, а о осени, как о смерти. Но Борис был с этим не согласен. Две сестры были похожие и разные. Весна давала жизнь, а осень покой. И в то же время они готовил к переменам.

Мируша шла по дороге от деревни. Он заметил ее еще издали. Она шла так медленно, что скоро они должны были поравняться. Зеленый шерстяной плащ был плотно застегнут. Его надевали в дороге, потому что оно могло заменить одеяло, если ночевать приходилось не на постоялом дворе, а на улице. В обычной жизни такие плащи были неудобны. Встречаться с ведьмой в вечером Борису не хотелось. Не самое хорошее время. В это время свет и тень сходятся в бою и тень выигрывает. Ведьмы же становятся сильнее.