Муж и муз

— Ну и чего ты сидишь, лапка? — ответил на это супруг. — Иди новую пиши, компьютер ждёт.

— Я бы предпочла, чтобы ждали читатели.

— И они тоже.

Усаженная едва ли не силовым методом к компьютеру, я хмуро смотрела в экран. Ну и о чём мне писать? Надо же не просто слово к слову лепить, но и вложить в них хоть какой-то смысл, о чём-то сказать людям. Однако всё, о чем хотела, я уже сказала и написала.

Или не всё? Остались кое-какие вопросы без ответа. Вот я их сейчас и…

«И» не получалось. Мысли-то у меня были, только никак не удавалось облечь их в связные слова и, тем более, размазать тонким слоем масла по обширному бутерброду сюжета.

Кулинарная метафора вызвала урчание в желудке.

Я пошла на кухню, ублажила мятущуюся душу мужниным борщом. Нет, никто в мире так вкусно его не готовит. С трудом удержавшись от соблазна налить вторую порцию — надо ведь и о фигуре думать — я вымыла посуду и вернулась в комнату.

За компьютером сидел незнакомый мужик и внимательно читал свеженабранный текст. Кривился, морщился, что-то ему там не нравилось.

— А нечего лезть в черновой вариант! — сказала я непрошенному «крытику». — Со стороны судить все умные. Сам бы попробовал написать.

— Именно для этого я и явился, — ответил визитёр и встал из-за компьютера, посмотрел на меня.

Ничего мужичок, очень даже симпатичный. Тёмные волосы, карие глаза, южный загар, костюмчик стильный. И голос приятный.

— Я призван решить все ваши творческие сложности, — торжественно изрёк визитёр.

— Спасибо, сама справлюсь.

Мужик покровительственно усмехнулся.

— Если понадоблюсь — зови, — сказал он и исчез.

А я осталась недоумевать, с чего вдруг у меня начались галлюцинации и почему они воспринимаются как совершенно естественная и неотъемлемая часть жизни. Интересно, что скажет муж, когда узнает, что женат на шизофреничке?

Кстати, супругу пора быть уже дома. Еженедельные совещания в их конторе никогда ещё так надолго не затягивались. Если, конечно, моего мужа не затянула в постель секретарша — грудастая, рыжеволосая очаровашка с огромными голубыми глазами и крохотным интеллектом. Да нет, вряд ли… Мужу всегда требовалась женщина, которая в постели умеет не только художественно кувыркаться, но и содержательно разговаривать. Скорее в покушениях на моё семейное счастье можно подозревать Юльку, ещё одного приходящего юриста, — бесцветную особу условно женского пола, которая вечно обряжена в какие-то бесформенные мешковатые тряпки. Однако при этом она природная блондинка, весёла нравом и более чем неглупа. В принципе, Юлька мне нравится, но сейчас я ни на какие положительные чувства в её адрес не способна.

Муж вернулся через пять минут, так что до стадии полноценной ревности я дозреть не успела. А при виде усталого и безнадёжно-унылого лица супруга все мысли о посторонних бабах вылетели из головы.

С порога спрашивать «Что случилось?» я не стала. Дождалась, пока муж вымоется, поест. Затем напоила супруга его любимым свежезаваренным чаем и осторожно задала наводящий вопрос.

Муж ушёл за компьютер, всем своим видом показывая полное нежелание общаться. Да что у них в конторе случилось? Зайчика моего любимого обидели… Уроды поганые, всех порву, от директора до уборщицы! Только сначала надо выяснить, с кого начинать. Не хотелось бы истратить весь пыл праведного гнева на малопричастных. А непричастных там вообще нет, судя по тому, каким вернулся муж.

Я заглянула в спальню. Муж гонял по экрану тошнотворного вида монстров.

Ну вот и хорошо. Сейчас пар выпустит, поуспокоится, а там и поговорить можно будет, утешить. И выяснить, кто виноват!

Чтобы не терять зря времени, я вернулась за свой компьютер, главу новой книги домучивать. А лучше стереть её совсем и написать всё заново.

Едва я щёлкнула опцию «Очистить корзину», как в комнате опять появился недавний мужик. Я смерила галлюцинаторное переживание, в просторечии именуемое глюком, хмурым взглядом и сосредоточенно уставилась в пустой белый экран.

Складываться в приемлемый для чтения вид слова упорно не хотели.

— Вам надо поменять жанр, — назидательно сказал глюк.

— Зачем? — не поняла я.

— Для дамы больше подходят любовно-романтические сюжеты, нежели боевик, пусть и фэнтезийно-философского толка.

С полминуты я пыталась вникнуть в смысл сказанного. И вникла.

— Это что мне, бабский роман писать?! — воспылала я праведным гневом и схватила настольное украшение в виде симпатичной бронзовой лягушечки. Если верить историкам, то Лютер, когда его глюки становились слишком надоедливыми, кидал в них чернильницы и другие маленькие, но тяжёлые предметы. Помогало. А я чем хуже?

Глюк метнулся в противоположный конец комнаты и спрятался за креслом.

Ничего, я его и за креслом достану!