Муж и муз

— А тебе на мой уход плевать… Ещё и порадуешься… Я без обид, все вы, творцы, одинаковы, и с этим ничего не поделаешь. Те, кто может нас слышать, не хотят слушать, а те, кто хочет слушать, не способны слышать. Все, кто смог зажечь в себе искру творения, присутствия муз на дух не переносят. Едва на порог сунешься, поганой метлой гонят. Те же, кто норовит творить без искры, вцепляются в нас мёртвой хваткой и выжимают до капли. Я до тебя у одной творчини был… Жуть какая до музов охочая. Все наши от неё стоном стонут. Дама детективы с элементами любовного романа строчит. Продуктивность конвейерная. Но в довесок к такой расторопности воображение крольчихи, помноженное на львиные амбиции и полное отсутствие чувства языка. Без музов этой творчине и строчки не написать. Но она нас не слышит! Точнее, слышать-то слышит, но не понимает. Когда наши слова проходят через её уши и мозг, они искажаются в такую низкопробщину, что от обиды за разрушенный замысел в петлю впору. В принципе, детектив — не мой профиль, однако сейчас в моде смешение жанров, и я очень старался… Пережёг себя в этом замысле не хуже феникса. Но знала бы ты, во что она превратила мой сюжет!

— Во что превратила, мне неинтересно, — сказала я. — Но первоначальный вариант послушаю.

— Ты скажи ещё, что будешь его записывать.

— Сам не безрукий, — ответила я.

— Что? — не понял муз.

Я вскочила с кресла и включила компьютер.

— Иди сюда. Садись. Вот это твоя папка, вот файл. Сохраняются изменения вот так… А так создаются новые документы…

— Да знаю я! — огрызнулся муз. — Компьютером пользоваться умею.

— Тогда и вопросов нет. Садись и пиши. А вздумаешь влезть в мой текст — убью. Дай-ка я свои папки для надёжности запаролю. Всё, компьютер к твоим услугам.

— Ты мне что, самому по клавишам стучать предлагаешь?! — возмутился муз. — Для технических работ есть творцы! А я — Создатель Замысла. Моё дело вдохновлять на творчество. Барабанить по клавиатуре — удел более примитивной составляющей творческого процесса, именуемой писателем.

— А не пошёл бы ты на Парнас, высшая составляющая? — ласково поинтересовалась я. — Напутствие метлой дать не получится, ввиду отсутствия таковой, однако могу предложить кое-что на замену, — потянулась я за выбивалкой.

Муз мгновенно скрылся в ванной.

— Да не могу сам текст гнать! — жалобно проскулил он из-за двери. — Нельзя это музам! Наше творчество может приходить в мир только через посредничество человека.

— Если творишь чужими руками, — сказала я, — то и не жалуйся на искажения творений. Тоже мне, искусство! Союз творца и музы, гибрид бездарности и лени. В книжный магазин уже зайти нельзя, на полках такое стоит, что блевать хочется, а тут разные, якобы литературно одарённые умники заявляют, что набор текста для них низменное занятие. Если бы твои замыслы действительно хоть чего-нибудь стоили, ты не по творцам бы метался, а нанял бы секретаршу с высокой скоростью набора. Достоевский, кстати, свои произведения надиктовывал стенографистам. И ничего, стал классиком.

Муз молчал.

— Чтобы утром тебя тут не было, — велела я. — И всем остальным передай — музам вход воспрещён!

— А твой муж? — тихо спросил муз. — Как он переживёт смерть брата?

— Лучше один раз оплакать беспутного брата, чем всю жизнь с ним маяться. Ты ещё никчёмней этого дохлого наркомана.

— Неправда! — выскочил из ванной муз. — Я…

— Что? — перебила я. — Что конкретного ты сделал, кроме того, что норовил на халяву пристроиться к одержимым графоманией наборщикам текста? Ты даже собственную душу им на подтирку отдавал, лишь бы только самому не работать.

— Нет!

— Разве? А как же тогда назвать твои искажённые замыслы? Твоими чувствами и мыслями, всей твоей душой задницу вытерли и выбросили. Только ради того, чтобы пальчики свои сиятельные прикосновением к низменной клавиатуре не осквернить, ты столетиями позволяешь окунать себя в дерьмо по самую макушку.

Муз с треском захлопнул за собой дверь в ванную. Зашумела вода.

Я вернулась в зал, села в кресло.

Вскоре пришёл муз. Глянул на меня волком, шагнул к компьютеру. Мгновение поколебался и сел за клавиатуру.

Набрал абзац.

— У тебя словарь Даля есть? — спросил муз.

— И Даля, и Ожегова. Но только в бумажном виде. Полка рядом с компьютером. Там и все остальные словари — орфографический, орфоэпический. Электронным вариантам я не доверяю, пока они слишком скудные.

— Нашёл, — сказал муз. — Ага, у этого слова два значения. А синоним… Угу…

Муз вернулся за компьютер.

Я сделала музу чай и пошла спать.

Разбудил меня мужнин ор. Голоса шли со стороны кухни.

— Где тебя, урод, носило целых полгода? Мать с ума сходит! Вчера в морг похожий на тебя труп привезли. Ты хоть представляешь, что с ней было бы?

— Так сообщили о нём только тебе!

Судя по увесистому хлопку и пронзительному визгу, муж пустил в ход забытую мной выбивалку.

— А на меня, значит, можно наплевать?! — взревел муж.

Опять хлопок, визг, топот ног по направлению к залу.

Надо, пожалуй, подниматься и утихомиривать, пока они в пылу братского разговора какую-нибудь мою вазочку не разбили.