Муж и жена

Арнольд сел в кресло, чувствуя на себе взгляд сэра Патрика; у него родилось подозрение, небеспочвенное отнюдь, что ему придется немало выстрадать, прежде чем он встанет с этого кресла.

— Я, знаете ли, еще совсем молод, — продолжал он, ерзая в кресле. — И я только начинаю жить…

— Что такое с вашим креслом? — перебил его сэр Патрик. — Начинать жить надо с удобством. Возьмите другое кресло,

— С креслом все в порядке, сэр. Не могли бы вы…

— Не могу ли я немножко подержать ваше кресло? С удовольствием.

— Я хотел сказать, не могли бы вы дать мне совет…

— Друг мой, я жажду дать вам совет. Но все-таки, что происходит с вашим креслом? Не упрямьтесь, сядьте в другое.

— Пожалуйста, не думайте о кресле, сэр Патрик, я сбиваюсь из-за него с мысли. Мне бы хотелось… короче говоря… видите ли… вопрос этот очень странный…

— Ничего не могу сказать, пока не узнаю, в чем он состоит. Впрочем, если вы настаиваете, ради порядка возьмем на заметку — вопрос, говорите, очень странный? Или, выражаясь сильнее, самый удивительный, поразительный, какого еще не бывало от сотворения мира.

— Да, да, именно! — воскликнул несчастный Арнольд. — Я хочу жениться!

— Помилуйте, — возразил сэр Патрик, — но ведь это не вопрос, а утверждение. Вы говорите: «Я хочу жениться!» Я вам отвечаю: «Ради бога», и дело с концом.

У Арнольда голова пошла кругом.

— Так вы советуете мне жениться? — спросил он с самым жалким видом. — Я именно это и хотел спросить.

— Значит, это и есть цель нашей беседы? Вы хотели узнать, посоветую ли я вам жениться?

Поймав мышонка, кошка на секунду отпустила его, пусть бедняжка еще немного подышит. В манерах сэра Патрика исчезли малейшие признаки нетерпения, которые были до того слегка заметны, теперь они стали непринужденными, располагающими к доверию. Он дотронулся до набалдашника и щедро наградил себя понюшкой табака.

— Советую ли я жениться? — повторил сэр Патрик. — Ну, это как отвечать, мистер Арнольд. Можно ответить коротко, а можно и подлиннее. Я предпочитаю короткий ответ. А вы как?

— Я тоже, сэр Патрик.

— Прекрасно. Можно мне тоже начать с вопроса, касательно вашей прошлой жизни?

— Конечно.

— Еще раз прекрасно. Когда вы служили на торговом судне, случалось ли вам запасаться провиантом на берегу?

Арнольд вытаращил глаза. Если и существовала связь между вопросом его и сэра Патрика, то он ее, хоть убей, не видел.

— И не один раз, сэр Патрик, — ответил он с нескрываемым изумлением.

— Умерьте свое изумление, — продолжал сэр Патрик. — Я сейчас поясню свою мысль. Что бы вы подумали, обнаружив, что купили у бакалейщика подмоченный сахар?

— Что подумал бы? — озадаченно переспросил Арнольд. — Подумал бы, что сахар подмочен.

— В таком случае, женитесь! Женитесь без колебаний! — воскликнул сэр Патрик. — Вы один из тех редких людей, кто может решиться на столь рискованный шаг с надеждой на успех.

Этот неожиданный вывод окончательно сбил с толку Арнольда. Он не мог угнаться за молниеносной скоростью мысли своего почтенного друга и только таращил на него глаза.

— Вы не поняли меня? — спросил сэр Патрик.

— Не имею представления, какая может быть связь между подмоченным сахаром и тем делом, о котором я спрашиваю вашего совета.

— Неужели?

— Ни малейшего.

— Тогда придется вам объяснить, — произнес сэр Патрик и уселся поудобнее, скрестив ноги, готовый к длинному словоизлиянию. — Вот вы покупаете в чайной лавке подмоченный сахар. И спокойно принимаете этот факт. Но ведь это не просто подмоченный сахар, это чье-то злостное мошенничество. Однако вы закрываете на это глаза и покорно употребляете никуда не годный сахар с разными видами пищи. Вы и ваш сахар таким образом мирно сосуществуете. Вам пока все ясно?

Да, Арнольду, пребывающему в потемках, все пока было ясно.

— Отлично, — продолжал сэр Патрик. — Теперь вообразите себе, что вы идете на ярмарку невест и приобретаете жену. Вы выбрали ее, ну хотя бы потому, что у нее чудесные белокурые локоны, восхитительный цвет лица, она в меру высока и пышнотела, словом, верх совершенства. Вы водворяете ее к себе в дом, и повторяется та же история с подмоченным сахаром. Ваша жена явно «подмоченный» товар. Ее чудесные белокурые локоны — действие краски. Ее восхитительный цвет лица — рисовая пудра. Пышнотелость форм — ухищрения портнихи, росту прибавлено за счет высочайших каблуков. Закройте на все это глаза и отнеситесь к этой грубой подделке, как вы отнеслись к подмоченному сахару. И я вам опять повторю, вы один из тех редких людей, кто может решиться на столь рискованный шаг, рассчитывая на успех.

С этими словами сэр Патрик опять поставил ноги одну к другой и хитро взглянул на Арнольда. Арнольд наконец-то уразумел аллегорию почтенного джентльмена. Он бросил всякие попытки ходить вокруг да около и — будь, что будет — напрямик повел речь о его племяннице.

— Все это, может, и верно, если говорить вообще. Но есть одна юная леди, ваша родственница, к ней эти слова не имеют абсолютно никакого отношения.