Муж и жена - одна сатана

Мы расположились в доме кузнеца, который, скорее всего, станет новым старостой. А, может, и не станет — дело пока передать некому. Его сын, тот самый рыжий мальчишка, не имел ни малейшей склонности к кузнечному делу, зато любил за животиной присматривать. Нанять, что ли, Селесту конюха? Да уж, в мыслях полный раздрай, думаю о чем угодно, только не о нужном. Дело завершилось неудачей: преступника не вычислили, девушек не нашли. Оден, в отличие от меня, держался молодцом. После того, как казнил бандитов и отдал старосту жителям поселка, разрешив своей подписью самосуд, продолжил расспрашивать, выискивая хоть какие-то зацепки. Но не нашел. Да и где их искать? Все, кто хоть что-то знал, не рассказали ничего интересного. Стоп. Все?

— Оден! — Я вскочила с места, напугав всех присутствующих. — Оден, жена старосты где?!

— В доме его, где же еще?

— Оден, не дури, я изрядно подпалила дом, там невозможно находиться, там все провоняло гарью! — рявкнула я. — Зараза, а?! Она же явно либо была подельницей, либо знала что-то, что не знал никто. Смысл ей сбегать иначе? Я же там Лили оставила!

Мы вдвоем, не сговариваясь, метнулись к дому старосты. Но, конечно, никого не нашли. Если не считать костей Лили, которую я так опрометчиво попросила присмотреть за женой старосты и про которую совершенно забыла. Оден ведь говорил, что скелет боевой, что это она должна была за мной присмотреть и помочь в случае необходимости...

— Прости, Лили. — Я присела около рассыпавшихся костей моей горничной, с трудом сдерживая слезы. Хоть она и неживая, но все же была под моим присмотром.

— Ничего, не расстраивайся. — Оден положил мне руку на плечо. — Кто бы на нее не напал, он всего лишь разрушил мое магическое плетение, не повредив более глубокие слои. Я легко восстановлю ее.

— Правда?

— Правда. А теперь вставай. Маг не маг, а простудиться можешь. — Оден протянул мне руку, и я с удовольствием ухватилась за нее.

— Что дальше? — Надо было что-то решать: вызывать следопыта со столицы, обращаться к местным охранникам или разбираться самим.

— Пока ничего. Расставим охранные знаки на всех домах: они предупредят жителей о появлении мага с плохими намерениями.

— Ты что, собираешься сам поставить знаки на всех домах? — я, конечно, предполагала, что Оден силен, но не думала, что резерв у него бездонный.

Охранные знаки — это такая вещь, которую не самый слабый маг будет делать неделю, чтобы не убить резерв. А Оден рассчитывал все поставить за ночь! Да тут домов штук тридцать наберется.

— Да не на все буду ставить, только на самые большие. Поживут пока большими семьями. Вообще-то, я рассчитывал и на тебя...

— Мне проще все сжечь, чем поставить знак охраны. — Я хотела, чтобы слова прозвучали уверенно и язвительно, но в них проскользнули оправдывающиеся нотки. — Но я могу поставить сжигающий контур!

— Нам надо мага поймать, а не сжечь. — Оден скептически посмотрел на меня. — Поймать, допросить, узнать, где девушки, что он планировал сделать.

— Но лучше все же его сжечь, чем пропустить? Тем более, ты можешь поднять его и допросить! Я поставлю контур, который оставит кости целыми.

Оден подумал, подумал, а потом ответил:

— Только сделай так, чтобы горел подольше. Мерзавцам легкая смерть не положена, пусть помучается.

Глава 14

Мы умотались. Умотались так, что сил ехать домой не было. Нет, меня бы Селест в зубах дотащил, причем максимально осторожно, но комфортного в таком способе передвижения мало.

Мне искренне хотелось побить Одена, который придумал такой безумный план, заставив меня истратить практически весь резерв. Конечно, полностью беззащитными мы бы не остались: всегда есть боевая пилюля, восстанавливающая резерв в экстренном порядке. Вот только ее применение заканчивается дичайшей головной болью, а постоянный прием заставляет видеть единорогов, бабочек и зубастиков, зачастую, в форме одного существа. Так что такие пилюли были исключительно на крайний случай.

Я бы Одена стукнула, но рука была неподъемной. Единственное, что я могла сделать — это что-нибудь спалить. Резерва на то, чтобы плюнуть огнем, всегда хватало. Вот только Оден уже мне почти нравился, поэтому поджигать его, увы и ах, не планировала.

Закончив с последним контуром, я села на крыльцо дома и попыталась заснуть прямо тут. Увы, не дали. Оден, ничуть не менее уставший, чем я, оказался рядом и настойчиво требовал пойти поспать.

— Буду спать здесь! — отрезала я, пытаясь улечься прямо на крыльце чего-то дома. Крыльцо было каменным, жестким и холодным, прямо перед носом полз муравей.

— Ты замерзнешь! — возмутились мне в ответ.

— Не замерзну.

— Тут холодно и неудобно. — Оден присел передо мной на карточки и осмотрел, явно примериваясь, как вздернет меня вверх.

— Ты не пробовал, чтобы утверждать, — я возразила. Больше из упрямства. И уж никак не ожидала, что Оден примет мои слова за чистую монету и попробует улечься рядом.

— Врунишка. Тут отвратительно холодно. Подъем! Мне нечем лечить тебя от простуды.

— Умертвишь и воскресишь здоровой, — отбрыкалась я, практически засыпая.