Муж из прошлого

Катерина вспомнила строчки из русской народной песни, обнаружив смятые простыни и пустую постель. Граф уже покинул спальню, и стало как-то обидно. После бурной ночи и страстных объятий ни тебе утреннего поцелуя, ни чашечки кофе в постель. Неужели мужчина оказался актером и соблазняет всех участников игры? Вернее, глупых участниц. Смахнув одинокую слезинку, Катя с остервенением дернула за золотистый шнурок и вызвала служанку. Приняв ванну, она принарядилась в новое платье и спустилась в столовую. Увы, завтракать пришлось в одиночестве, ибо проснулась Катя поздно, а графиня дала распоряжение слугам молодую госпожу не будить.

Почему-то блюда сегодня не вызывали прежнего восторга и даже горчили. Аппетита не было.

После завтрака здоровый лохматый детина, играющий роль лакея Макара, проводил ее в библиотеку, где на цветастом диване среди многочисленных подушек устроилась графиня-мать. Ее компаньонка мисс Нора читала вслух французский роман о любви молодой дамы и хозяина поместья, который соблазнил неискушенную в подобных отношениях деву, а наутро повел себя некрасиво, то есть руку и сердце не предложил. Елизавета Андреевна утирала слезы и охала, надеясь на счастливый конец. Катя отчего-то почувствовала себя на месте героини, осознав, что ночь любви и для ее графа была всего лишь мимолетной интрижкой. Его утренний побег больно ударил по Катиному самолюбию. Все же она слишком увлеклась игрой и придумала себе невесть что. А любовник после бурной ночи даже не зашел к ней и не перемолвился словечком. Наверняка интимная сцена не была прописана в сценарии, и партнер взял инициативу на себя, о чем утром пожалел.

Катя вздохнула на том самом месте, где книжный герой сообщил девушке, что они не пара, и предложил уехать. Роман грозил закончиться трагедией, бедная девица покинула поместье с разбитым сердцем. Катя решила, что и ей пора возвращаться в гостиницу. Она все равно не понимала, в чем суть игры и какова ее роль в этом историческом квесте. Лучше оставить приятное воспоминание о чудесно проведенном отпуске и об одной прекрасной ночи с незнакомцем, чем дальше встречаться с мужчиной своей мечты, который ничего к ней не чувствует. Вероятно, за новогодним столом соберутся остальные участники представления, с которыми Кате так и не удалось познакомиться. Может, приедет та девица, за которую приняли Катерину. Вот пусть она и развлекает графа! Отчего-то эта мысль причиняла Кате боль, она прижала руку к груди и сдавленно произнесла:

– Что-то здесь душно. Пойду пройдусь по парку.

– Иди, мон шер, прогуляйся. Уверена, Томас присоединится к тебе, – с умилением произнесла пожилая женщина.

Катя очень сомневалась, что граф соблаговолит отправиться вместе с ней на прогулку. «Очевидно, продумывают с Шубариным, как вывести меня из игры», – вздохнула про себя Катя и вышла в холл. Слуга в канареечных панталонах подал ей шубку. Мантилья из сукна на рыбьем меху, предложенная хрящевской швеей, доверия не внушала. А вот от бархатной шляпки с нарядными шелковыми лентами Катя не отказалась. Потерянная и несчастная, она направилась от дома по дорожке, ведущей мимо замерзшего пруда к заброшенной часовне. А там и до села с гостиницей недалеко.

Катя уже огибала пруд, когда с другой стороны парка показались граф и его друг. Высокие, темноволосые, элегантные, как рояли, в удлиненных черных пальто с пелеринами и цилиндрах, мужчины идеально вписались в эпоху. В руке Шубарин держал трость, и Катя удивилась: «Нога у него, что ли, болит?» Но судя по тому, как прытко Алексей Петрович побежал к ней, поняла, что трость служит предметом украшения. Выпендрежник!

Шубарин уже подскочил к Кате и довольно фамильярно схватил за руку.

– Вы могли обмануть Елизавету Андреевну и слуг, – прошипел он. – Возможно, Томас сошел с ума от ваших прелестей. Но я-то вас вижу насквозь! Вы иностранная шпионка! Признавайтесь, на кого вы работаете? С какой целью проникли в дом? Что вы уже успели разнюхать про наш научный кружок?..

Катя опешила. Кажется, кое-кто переигрывает. Что-то ее утомила вся эта историческая реконструкция. И актеры, и гости, которые втягивали в безумное представление, – все стало слишком навязчивым. А особенно ей стало обидно от безучастного поведения Томаса, игравшего роль графа. Это больно било по женскому самолюбию. Она посмотрела на мужа, который позволял другу так бесцеремонно кричать на женщину, и горько усмехнулась. Нет, устраивать сцен Катя не собиралась, – лишь достойно доиграть эту партию и гордо удалиться с подмостков.

– Алексей Петрович, будьте любезны, отпустите мою руку. Вы делаете мне больно. И прекратите так кричать. Это моветон. А вы, Томас Генрихович, – обратилась она к подошедшему мужу, – даже не пытаетесь защитить меня от несправедливых нападок друга! А ведь по сценарию я ваша супруга, и мы должны действовать сообща.