Муж, которого я забыла

Душный августовский первый день моего отпуска прерывает телефонный звонок. Поначалу я даже подумываю не поднимать трубку. Серьёзно! Три года отпахал на этот отпуск и планировал насладиться им сполна. Сегодня мы болтаем с Евой в саду, а завтра — самолёт, Сочи, море.

И, если бы номер, отображающийся на экране смартфона, не принадлежал моему крёстному отцу, я бы ни за что не ответил.

— Не улетел, соколик? — С усмешкой интересуется Миронов.

— Никак нет! — Бросаю в ответ. — Только не говорите, полковник, что без меня нельзя обойтись.

— Хорошо, Дениска. Не скажу. — Он вздыхает, вызывая у меня недобрые опасения. — Может, заскочишь? Сегодня.

— Буду минут через сорок, — покорно выдыхаю в ответ.

Евка разочарованно смотрит на меня.

— Твоя дурацкая работа?

— Да, детка. Обещаю, это в последний раз. Завтра даже не стану включать телефон, как выйдем из самолёта.

Она усмехается, закатывает глаза, потому что отлично знает, что я безбожно вру ей, но всё равно бежит за мной до машины.

— Удачи, Денис! — Кричит она мне вслед и машет рукой, пока ворота не скрывают её худую фигурку.

Я напеваю бодрый мотивчик популярного хита, который крутят по радио, разглядываю в окно ладные фигурки девушек, стоя на светофорах, и настроение поднимается.

Ах, лето! Любимый сезон! Какие они все прекрасные, стройные, с длинными загорелыми ногами, в коротких шортах или сарафанах. Я чертовски предвкушаю лёгкий курортный роман. Сочный, вкусный и необременительный. Как и вся моя жизнь.

Что может быть лучше, когда ты молодой тридцатилетний мужчина, успевший сделать себе охренительную карьеру? Только свобода!

В конторе сразу иду к Миронову. У меня отпуск. Отпуск. Я не собираюсь задерживаться здесь дольше положенного. Один разговор и всё. Адьёс, амигос!

Даже не стал заморачиваться и переодеваться.

Отпуск!

Так и вваливаюсь в кабинет полковника. В джинсовых шортах и цветастой футболке. Он окидывает меня недовольным взглядом и кивает на посетителя.

Мужчина лет шестидесяти. В штатском. Крепкий и подтянутый. Удивлённо вскидывает брови при виде меня.

И я зеркалю его удивление, но направляю его на Олега Владимировича.

— Денис Сергеевич, вскрылись новые обстоятельства вашего последнего дела, — говорит мне полковник.

— По селёдке? — Я бесцеремонно сажусь за стол, и полковник вздыхает.

Несколько месяцев назад через финскую границу пытались вывезти раритетные украшения и предметы искусства, считавшиеся пропавшими со времён Великой Октябрьской революции.

Перевозили их в бочках с солёной сельдью. Транзитом через половину страны.

И если бы не случайное ДТП, в ходе которого фура легла на бок, национальные сокровища были бы безвозвратно утеряны.

— По селёдке, — передразнивает меня Миронов. — Готовится ещё одно преступление по той же схеме. Якутские алмазы, расфасованные в банки тушёнки мелкими партиями. Три фуры, Денис.

Я присвистываю.

— Откуда информация?

— Вот, Денис Сергеевич. — Полковник кивает в сторону посетителя. — Добропорядочный гражданин пришёл сообщить о готовящемся правонарушении.

Его тон звучит издевательски, и мужчина морщится.

— Я вам уже сказал. Слова больше не услышите, пока не согласитесь на мои условия.

— Что за условия? — Настораживаюсь я.

— Вы накроете такую группировку, что вам самые высшие звания и награды упадут. Сразу же! Я знаю не столь много, но вы-то сможете докопаться до сути. А я предоставлю вам такую возможность.

Чем дольше говорит этот мужчина, тем больше округляются мои глаза. В его рассказе звучит много знакомых фамилий высокопоставленных чиновников, депутатов, работников государственных аппаратов, бизнесменов и известных меценатов.

— …Это только те, с кем я общался напрямую. Но выше стоят ещё более влиятельные люди… — Завершает он свой рассказ.

— Озвучьте, пожалуйста, свой план, — просит полковник.

— Я неизлечимо болен. Врачи дают мне не более трёх лет. Я не могу поставить кого-то у руля вместо себя. Такова договорённость. Иначе… Моя семья под угрозой. Но у меня есть дочь… Никто не знает о ней. Вообще никто. Её мать работала в моей компании и была осведомлена о некоторых незаконных схемах. Она сразу обозначила жёсткие рамки, стоило только девочке родиться. В общем, никто не знает о ней. Но она моя дочь, чему есть документальное подтверждение. Я могу включить её в завещание. Ни у кого не вызовет подозрений, если я сделаю это. Вам останется только подослать к ней человека, чтобы втёрся в доверие, соблазнил, женился… Чёрт! Ну вы же лучше меня знаете, какие схемы могут сработать. Подсунете моей девочке толкового парня, она купится. Она совсем юная, восемнадцать лет. Ничего сложного. Просто втереться к ней в доверие. Она сама передаст акции своему мужу при грамотном подходе.

Мне противно. От прямолинейных мыслей этого горе-папаши внутри меня назревает долбанный конфликт. Почему-то сразу представляется Евка. Если бы я узнал, что её охмурил какой-то «толковый парень», то… Чёрт, да я бы поднял свой фундамент на полметра!

— Вам её не жалко? — Вырывается у меня.