Муж, любовник, незнакомец

— Это больше, чем просто головные боли, Софи. Я не хочу пугать тебя, но в последнее время у меня возникают навязчивые идеи и позывы к насилию. До сих пор мне удавалось их подавлять, но они усиливаются.

Софи, потрясенная, долго молчала. Когда дар речи вернулся к ней, голос звенел от волнения:

— Джей, ты должен кому-нибудь рассказать. Может быть, Элу? Он сохранит это в тайне. Ему тоже небезразличны интересы Бэбкоков. Джей, ты должен…

— Я не могу. Пока не могу, но если уж я кому-то и решился бы довериться, кроме тебя, то только не Элу.

Софи ждала дальнейших объяснений, но Джей никак не прокомментировал сказанного.

— Софи, я очень боюсь за тебя. Независимо от того, хотят они достать меня или нет, кто-то пытается убрать с дороги именно тебя, и я думаю, что они дошли до той точки, когда способны уже на все.

Джей встал из-за стола и выглянул во двор. Его отражение в темном окне напоминало загадочную фигуру средневекового одноглазого колдуна.

— Господи, ты только вспомни, что они уже сделали.

Софи охватил такой страх, какого она, пожалуй, еще никогда не испытывала.

— Кто они, Джей?

— Да кто угодно. А в целом — весьма достойная компания: Джерри Уайт, Векслер, Маффин. Уоллис считает тебя опасной, потому что ты не хочешь признать во мне законного наследника. А у Эла — свои мотивы. Ему не понравилось, как я заявил права на компанию.

— Но я не верю, чтобы кто-нибудь из них пошел на такие крайности. Они же не преступники, Джей.

— Софи, я видел людей, припертых к стене. Большинство из них в такой момент способны на насилие, варварское насилие. И это-то меня беспокоит больше всего. Но я еще не сказал тебе самого худшего.

Вернувшись к столу, он отодвинул стул, но садиться не стал. Несколько мгновений он смотрел на нее с тем печальным выражением, которое она заметила у него, очнувшись в больнице.

— Больше всего меня пугает то, что все это, вероятно, делали вовсе не они.

— А кто же? — Софи подалась вперед.

— Я предвидел то, что должно произойти. У меня были видения всех этих кошмаров прежде, чем они случались.

— Видения? Как у экстрасенса?

— Да, и нападение на твой дом я тоже видел. Я видел человека, который на тебя напал. Видел все, что произошло.

«Боже милосердный! Что он говорит? Он знает, кто это был? Почему же он мне не сказал?»

Опустив ноги, Софи встала и неверными шагами стала пятиться от него. Все ее страхи выкристаллизовались в одну-единственную мысль:

— Ты — не Джей. А тот человек, который вломился ко мне, был Джей, да? Да?!

— Софи, не…

— Нет! — закричала она. — Он потерял память. Он даже не помнил, как меня зовут!

Джей рванулся к ней, сбив стул, и Софи, продолжая кричать, бросилась во двор. Но он оказался проворнее.

Глава 29

— Куда ты? — Джей подскочил к ней сзади и оттащил от двери.

— Кто ты? — закричала в ответ Софи.

Она дергалась и извивалась, но не могла освободиться. Он схватил ее за запястья, явно желая подавить сопротивление, не причиняя вреда.

— Ты беременна, Софи, Если не заботишься о себе, подумай о ребенке.

Софи, побежденная, прислонилась к нему спиной.

Нет, она не хотела потерять этого ребенка. Ни за что не хотела.

Софи пошевелилась и почувствовала, что хватка его стала крепче.

— Я успокоилась, — сказала она. — Отпусти меня. Я не сделаю ничего безумного. Пожалуйста.

Он отпустил, и она проковыляла к столу. Холодильник ревел и дрожал, словно готов был взорваться. Внезапная мысль поразила Софи: в каком-то смысле этот старый агрегат — символ ее выживания. Если он все еще продолжает работать, значит, и она не имеет права сдаваться.

— Скажи мне, кто ты, — попросила она, опершись о стул. — Я сохраню твой секрет, только скажи, кто ты.

— Сохранишь мой секрет? О чем ты?

Она покачала головой, не зная, что ответить.

— У меня такое чувство, словно я схожу с ума, Дж… — Она запнулась, не договорив, и повернулась к нему лицом. — Я никому не скажу, обещаю. Ничто не изменится, но мне нужно знать.

— Я бы сам хотел это знать! — печально ответил он.

Софи, шокированная, уставилась на него, ошеломленная вопросами, стремительно проносившимися у нее в голове. Они молоточками стучали в висках.

— Ты — не он, — произнесла она с непререкаемостью смертного приговора. — Тогда откуда ты так много обо мне знаешь? Даже интимные подробности? Никто не знал о нашей игре в угадайку. О Пилсон-Крик. О гадальной косточке. Никто!

Внезапно Софи повернулась, и направилась в спальню. Вернувшись, она прижимала к груди кепочку из «Крутого Дэна». Голос ее звучал пронзительно:

— Откуда ты узнал про эту кепочку? И почему купил мне ее? Как ты посмел это сделать!

Он хотел что-то ответить, но она ему не позволила. Ничего из того, что он мог сказать, не утишило бы ее гнева. Он растоптал единственное, что оставалось у нее от прошлого. Софи вспомнила фильм, в котором два человека сидели в одной тюремной камере в какой-то из стран третьего мира. Они думали, что им никогда оттуда не выйти, поэтому рассказывали друг другу все свои секреты, делились самыми заветными воспоминаниями. Один из них умер, а другой сбежал. И надел на себя личину погибшего.