Муж моей сестры. Порочная связь

– Траур? День плохой выдался? – я ухмыльнулась.

– Нет. В этот день у него погиб брат, и он каждый год напивается. – Голос Жанны дрогнул. А я тут же замолчала и перевела взгляд на спящего Оскара. Стало так его жаль. Да, он мне рассказывал эту историю про брата. Даже представить не могу, как ему плохо.

– Если вдруг он у тебя появится, вызови такси. Пусть едет домой. – И, не дожидаясь моего ответа, Жанна бросила трубку.

Я положила телефон на стол и ближе подошла к спящему Оскару. Присела рядом. Даже его спящее лицо было искажено болью. Он страдал. Столько лет прошло. Протянула к нему ладонь и очень аккуратно погладила по лицу, задевая немного отросшую щетину. Безумно хотелось его поцеловать, быть в эту минуту рядом с ним. И, склонившись, я дотронулась до его губ своими губами. Он никак на это не среагировал, а только перевернулся на другой бок и захрапел. Принесла из спальни плед и укутала его.

Глава 28

Софья

Пора перестать ждать неожиданных подарков от жизни,

а самому делать жизнь.

Лев Николаевич Толстой

Лучи утреннего солнца бьют в моё окно. Настроение просто потрясающее. Я медленно потягиваюсь на кровати и улыбаюсь сама себе. Как же хорошо. Так спокойно. И это спокойствие длится до тех пор, пока я не слышу, как в моей ванной льётся вода. Вскакиваю с кровати и мчусь к ванной комнате. Уже положила ладонь на ручку двери и хотела открыть её, как до меня доходят воспоминания, что вчера вечером ко мне заявился гость. Отпускаю дверную ручку и иду в сторону зала, где спал Оскар.

В комнате стоит ужасный запах перегара вперемежку с мужским одеколоном. Нужно срочно открыть окно и проветрить. Или мы тут все дружно задохнёмся.

– Доброе утро! Ты уже встала, – тут же проносится за моей спиной голос, и я оборачиваюсь. Оскар стоит в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер. Я невольно сглатываю ком в горле. Опускаю взгляд на его пах, где полотенце бугрится и низ моего живота начинает ныть. Быстро моргаю, чтобы избавиться от этого наваждения, и отворачиваюсь от него. Иду к окну и открываю его. Мне срочно нужен свежий воздух.

– Доброе утро, – говорю хриплым голосом.

– Пошли завтракать? – несмотря на вчерашнее состояние, Оскар, видимо, хорошо себя сегодня чувствует.

– Да, сейчас иду. Только в ванную зайду, – и, не глядя на него, обхожу и быстрым шагом несусь в ванную комнату. Нужно успокоиться. Моё тело очень странно реагирует на этого мужчину.

Приведя себя в порядок, я захожу на кухню, где мой завтрак уже стоит на столе, а Оскар уже одет в брюки и рубашку. Сажусь. От омлета исходит превосходный аромат, что уже даже слюнки текут.

– Ты прости, что завалился к тебе вчера. Домой не хотелось ехать.

– Ничего. После твоего прихода звонила Жанна. Я ей сказала, что ты не у меня.

– Хорошо.

Молчим. Виснет небольшая пауза.

– У тебя всё хорошо? – интересуюсь я.

– Уже да. Вчера был день… – он не договаривает, тяжело сглатывает. Ему нелегко говорить о смерти брата.

– Я знаю, – быстро роняю.

– Откуда?

– Жанна сказала. Мне, и правда, жаль.

Мой телефон взрывается трелью. И я благодарю его за то, что дал возможность выйти из-за стола и переключиться на него. Но настроение заметно падает, когда я вижу, кто мне звонит. Отвечаю на звонок.

– Слушаю, – произношу устало, потому что знаю, что сестра снова зарядит одну и ту же песню про пропажу мужа. Но на этот раз я ошибаюсь. На том конце трубки слышны всхлипы, и я напрягаюсь. – Жанна, что случилось?

Я первый раз слышу, что моя сестра ревёт. Изнутри начинает глодать нервный червячок, предвещая что-то нехорошее.

– Папа… – говорит сестра.

– Что с отцом, Жанна? – кричу на неё я. Не могу больше ждать ответа.

– Он умер, – произносит она, и у меня из рук выпадает телефон. Я медленно оседаю, привалившись спиной к стене, и чувствую, как меня подхватывают сильные мужские руки и куда-то несут. По щекам текут проклятые холодные солёные слёзы. Слышу, как Оскар с кем-то говорит, а затем меня обнимают. Всё это время я смотрела в одну точку, практически не моргая. Папа умер. Что мне делать? Нужно что-то же делать? Но я не могу пошевелиться. Единственный мой родной человек умер. Всё моё тело охватывает паника.

– Софи! – слышу голос Оскара где-то совсем рядом, но я не обращаю на него внимания. – Софи! – снова его нежный голос. – Посмотри на меня, девочка! Давай!

И я оборачиваюсь. Только не вижу его лица. Оно размыто из-за потока моих слёз. И тут из меня начинают вырываться рыдания.

– Успокойся. Слышишь меня? Я с тобой! – Оскар прижимает меня к своей груди, и я утыкаюсь в неё носом, вдыхая родной, любимый и не принадлежащий мне вместе с мужчиной аромат.

– Мне нужно к нему, – шепчу я.

– Хорошо. Только успокойся. Ладно?

Пытаюсь унять свои слёзы, но они меня не слушаются. Они уже живут своей жизнью и льются без конца. Встаю и на ватных ногах иду в сторону ванной комнаты. Чувствую, как Оскар идёт следом за мной. Но я захлопываю перед его носом дверь ванной и остаюсь одна.