Муж моей сестры (СИ)

Красивый, да. Такой темной привлекательностью. Хищной энергетикой. 

Сердце от чего-то защемило, а пульсирующая боль в голове немного спала, и я смогла расслабить напряженное до этого момента тело.

— Умненькая и смелая, это хорошо, в наше время таких трудно найти. Похвально, Ева, очень похвально, ты все больше меня удивляешь, — неожиданно осыпает комплиментами с довольным выражением лица, убирает неподписанный мной документ в стол. — Хотя особо не дерзи, мало ли, что может случайно произойти на производстве ТВОЕГО завода.

Посыл этого прозрачного намёка я понимаю отчетливо, я на прицеле. Пока мне дали передышку, но не факт, что надолго.

— Это все? — киваю ему, замечая, что его взор теперь обращён на вырез моей майки.

Черт, нужно было переодеться. Я ещё и в юбке, достаточно короткой, что тоже не есть хорошо.

— Еще нет. Теперь мы приступим к самому интересному. Подойди, — отодвигает кресло, чуть поворачиваясь в сторону. Хлопает по бедру. Я же, как заворожённая поднимаюсь со своего места, встаю напротив него. Взгляд упирается в его выпуклую ширинку. Мама дорогая. Меня пробирает дрожью и отрицанием. — Садись, не бойся, он не кусается.

Стою словно прикованная невидимыми оковами страха, в моей голове творится настоящая буря эмоций. Негативных эмоций.

Зачем я вообще подошла? Разве не хотела искать выход? Почему я так безоговорочно ему подчиняюсь, ответ очевиден. Он сильнее, как физически, так и духом, мои внутренности сжимаются, когда он рядом, инстинкты трубят об опасности. 

Все же делаю шаг назад, отступая, но чувствую захват на руке, Минаев сам заставляет сесть на его твёрдые колени. 

Я же сдвигаюсь дальше, начинаю часто дышать, не веря, что вот так сижу на нем, а он поглаживает по спине.

Смотрю на стол, на котором он брал Иру, и меня передёргивает от отвращения. 

Он же не будет настаивать на сексе прямо здесь и сейчас?

Я не готова. Только не с ним. Он же взрослый! Он муж сестры. Да кто же так делает?! 

Даже несмотря на то, что он по-мужски привлекателен, я его не люблю и не смогу принять. И эти его поглаживания никак не успокаивают, только хуже делают. Холодок проносится по позвоночнику, а во рту сохнет.

— Евочка, я не насильник, тебе не нужно так сильно бояться. Начнём с малого, — шепчет он на ухо, второй рукой подбираясь под юбку, поглаживая ноги. — Я не такой ужасный человек как ты себе напридумывала.

Сжимаю колени вместе, что есть сил, смотрю на спасительную дверь, но Минаев крепко держит в кольце рук, неожиданно начинает осыпать мои горящие щеки нежными поцелуями и останавливается на моих поджатых губах.

Я шокирована. 

— Ох… — только и могу выдохнуть, стоило ему резко притянуть ближе, так что я ощутила попой что-то очень твёрдое. Член. Огромный, он словно тянется ко мне, один раз, второй.

Я же вцепилась в его рубашку и хотела возмутиться, как его рот неожиданно захватил мои губы в диком поцелуе. Сначала грубо, покусывая, слишком настырно, заставляя раскрыться против воли.

Я не могу пошевелиться, нахожусь в оцепенении, в неверии. Мой первый настоящий поцелуй…

Ругаю себя, как могу, пока его запах щекочет рецепторы, пока проворный язык касается неба и заставляет мурашки бегать по рукам.

Это так странно… Не так, как я себе представляла. Совсем не так, как целовал меня когда-то неумелый парнишка. Небо и земля. По сравнению с этим то, что было раньше, просто детские забавы. 

— Еб, и как же тебя трахать, когда ты так боишься, трясёшься? Скажи мне, маленькая, что же мне с тобой делать…

Умоляет, злится, рычит и покусывает мои губы. Словно наказывая. Мучает. Грубо и с таким трепетом. 

Его горячие руки неспешно блуждают по телу, стараясь не переходить границы разумного. 

Он берет яростно, слишком жадно, кажется, дышит этим поцелуем и явно хочет большего. 

Его тело настолько напряжено, что под моими пальцами кажется железным, настолько твёрдым, что даже не верится. 

Я не ответила бы, даже если возжелала, не смогла бы, хотя, по-моему, это ему и не нужно было. Для меня это слишком дико. 

Он отрывается, смотрит в глаза плотоядно несколько долгих секунд и снова набрасывается на мои губы. Его язык с новой силой врывается внутрь моего рта, а меня словно шарахнули тяжёлой битой по голове, челюсть сводит в лёгкой судороге, и я начинаю хныкать от подобного яростного напора. 

Кажется, уже царапаю его открытую шею в откровенном протесте. 

— Видишь, я могу быть нежным, — произносит он, задыхаясь, вновь оторвавшись от моих истерзанных губ. Я бы не сказала, что он нежен. Страстный, да, даже немного дикий, хотя и сдержанный в прикосновениях. Но никак не ласковый. Прет как танк. — Ты же понимаешь, что время на исходе? Мое терпение вот-вот лопнет. Ты, девочка, сводишь меня с ума. Я же выполнил твою просьбу и теперь требую плату. Это произойдет на днях, и хочу, чтобы ты была к этому готова, потому что я не буду жалеть. 

Сейчас я понимаю, что слышу приговор. На днях. У меня есть всего пару дней, чтобы подумать. Окончательно решить, как все будет. Найти выход…

— Я могу идти… — еле слышно, смотря на свои подрагивающие от волнения руки.