Муж моей сестры

— Знаешь, когда я без очков и линз, я очень плохо вижу. И особенно в такой темноте ты для меня словно размытое пятно. Не могу достаточно разглядеть твои черты, чтобы быть уверенной, что это действительно ты. Но... ещё с нашей самой первой встречи в клубе, у меня словно развился невидимый орган Эймера. Я стала ощущать тебя всем естеством: твой запах, твоё тепло, даже твои чувства. Это чутьё отлично восполняет недостатки зрения.

— Ты это к тому, что в отличие от меня, ты бы меня узнала? — спросил я.

— Да, — без обиняков ответила она. — Во всяком случае, справилась бы с этим быстрее. Все дело в том, что у тебя не было чувств. А в моем понимании, этот так называемый человеческий орган Эймера, который помогает распознать родную душу, — это любовь. Куда тебе бесчувственному было разобраться?

Я резко повернул голову, и упёрся взглядом в приоткрытый ротик. Взгляд сполз к острым ключицам, и ниже, туда, где за тонким шелком красовалась упругая грудь, тесно прижавшаяся к моему плечу. Ведьма! Да что она делает?

— Я запутался. Скажи толком, какого черта ты забыла в моей комнате? — должно быть прозвучало довольно грубо.

Это было подобно защитной реакции. Нужно было напугать ее, чтобы она ушла сама. Ведь отказаться от неё самостоятельно я не способен. Сложно было не заметить, что мои слова ранили ее. Элис отпрянула, однако это уже не помогало. Я видел, как от возмущённого дыхания нервно вздымалась ее грудь.

— Помнится, вы говорили, что теперь эта комната и моя тоже, — Элис обижено прикусила губку, окончательно добивая меня.

Ну же, Роб, держись! Последняя попытка:

— Я говорил это Рите, — выдавил я.

Это сработало. Элис отшатнулась, словно от пощечины. Стала возиться на кровати, явно норовя поскорее убраться. Хорошо. Зачем вообще приходила? Я стал прокручивать в голове ее речь. Решила обвинить меня в том, что у меня нет этого чертового Эймера? А значит, я ее и любить не могу? Да мне самому себе признаться стыдно! Непоколебимый Высший был сражён болезнью под названием любовь и теперь готов на все, чтобы угодить жалкой смертной. А эта «жалкая смертная» ещё и насмехаться вздумала. Она бы разгадала меня? Да как бы ни так! Пришла, чтобы сказать это? Чушь! Могла бы не утруждаться.

Стоп? Я вновь прокрутил ее речь в голове. Она бы узнала меня, потому что... Это она что же, в любви мне только что призналась? Готовый ответ? Я глядел на смущённую девушку, что запутавшись в одеяле, пыталась выбраться из кровати.

— Эй, Лис, — приподнявшись на локте, я мягко поймал ее подбородок и заставил взглянуть в глаза. — Ты пришла, чтобы... сказать это?

— Вообще-то нет, — раздраженно проговорила она. — У меня был куда более грандиозный план, но ты... вы... Ммм! Вот дура я! Да, я виновата, ясно! Что собираешься с этим делать, Роберт? Всю жизнь наказывать? Игнорировать?! Тогда стоило бы придушить меня посреди кафе! Это было бы куда более гуманно! Да, я сглупила, когда решила притвориться Ритой! Но я никогда бы не согласилась на это, если бы...

В ее глазах стояли слезы. Она вновь прикусила губу, очевидно не намереваясь продолжать свою пылкую речь.

— Если бы что? — подтолкнул я.

— Если бы не влюбилась в тебя с первого... поцелуя! Я ни за что не стала бы спать с мужем сестры, если бы на твоём месте оказался кто-то другой! И как ты ещё можешь сомневаться?! — она явно была в бешенстве.

Такая красивая сейчас. Волосы растрепались в неравной борьбе с одеялом, которое я тесно сжал ногами, не оставляя Элис шансов выбраться. Полупрозрачный шёлк ей оказывается очень к лицу. И эти слова... По моим венам потекло живительное тепло. Я и не знал, что раньше словно в криокамере существовал. Замёрзший. Так вот, что заставляет Архонта по-настоящему жить? Это то чувство, что сводило меня с ума при каждом прикосновении к ней.

— Значит, любишь? — я захотел снова услышать.

— Люблю! Только вот тебе и дела нет! А Марта сказала, что ты тут места себе не находишь из-за сомнений, — буркнула Элис. — Мил — не мил? Я-то думала, ответ у меня на лбу написан! Думала, ты уже давно прочёл мои чувства!

— Я бы прочёл, если бы хоть раз до этого сталкивался с подобным. До встречи с тобой я вовсе не верил, что любовь это реально осязаемое чувство, — выдохнул я. — Похоже, мне пора серьезно поговорить с домоправительницей.

— Она не причём! Это все я! — затараторила Элис. — Уговаривала ее рассказать о тебе и...

— Зачем?

— А ты как думаешь? Привёл в свой дом и спрятался от меня! К тому же... голодный, — последнее она сказала неуверенно.

— Так ты пришла, чтобы накормить несчастного Архонта? — я не смог сдержать улыбку.

— Насмехаешься? Пусти уже одеяло, и я уйду! — яростно бросила она.

— В гневе ты все так же прекрасна.

Элис вспыхнула, и попыталась отвернуться. Я поймал ее руку и потянул на себя, укладываясь на кровать:

— Я уже говорил, с твоим появлением многое в моей жизни произошло впервые, — я заправил прядь волос ей за ухо. — Ты научила Архонта смеяться и злиться. И даже отказывать себе в чем-то. Я не представлял, как буду жить без тебя. Но готов был отпустить, лишь бы ты была счастлива.