Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены

Креше: Слушай, ты о какой лодке говоришь?

Жаркец: Не волнуйтесь, и моя пошла ко дну, когда я узнал. У нас с вами одна лодка.

Креше: Ты кто?

Жаркец: Жаркец.

Креше: Жаркец?

Жаркец: Да, Жаркец.

Креше: (Старается вспомнить, но безуспешно) Я никогда тебя здесь в Сплите не видел.

Жаркец: А как же вы могли меня видеть, если я живу в Любляне, в столице.

Креше: И по какому делу вы приехали в Сплит?

Жаркец: Это длинная история.

Креше: А вы ее коротко расскажите. Видите, у меня куча работы по дому. Мне за два часа надо приготовить ужин. И картошку почистить, и свеклу, и воду посолить. У меня через час жена возвращается из поездки в Любляну, а в доме беспорядок. А вы тут со своей длинной историей. У меня нет времени лясы точить.

Жаркец: Коллега, я знаю, что этот ваш монолог предназначен, чтобы выставить меня из вашего дома. Потому что и вы, и я знаем, что ваша жена через час не приедет.

Креше: Откуда вы знаете?

Жаркец: Знаю. (Жаркец смотрит на свои часы) Сейчас семнадцать часов, шестнадцать минут. Ваша, как вы сказали, «жена» сейчас, как всякая проводница, находится в поезде «Марианский экспресс». И пока поезд едет, она тоже едет. Ее поезд отправился из Сплита в четырнадцать часов сорок пять минут. А в Загреб он прибудет только в двадцать часов двадцать минут. Драгица еще должна зайти в офис к шефу, а потом сядет на скорый поезд, который отправится в Любляну в двадцать два часа. В Любляну Драгица приедет ровно в час ночи. (Креше смотрит на него с удивлением и ничего не понимает).

Креше: Так вы… значит… вы…

Жаркец: Я знаю о вас все.

Креше: Вы все знаете?

Жаркец: Да, все.

Креше: Неужели все?

Жаркец: Все.

Креше: Значит, с ней работаете.

Жаркец: С кем?

Креше: (испуганно) Ну, не с ней. А во внутренних.

Жаркец: Во внутренних?

Креше: Да, во внутренних.

Жаркец: Как это?

Креше: Во внутренних органах.

Жаркец: В органах?!

Креше: Ну, так говорится. Извините, если…

Жаркец: Да выслушайте же меня, я вам…

Креше: (вдруг встает на колени) Слушаю вас, слушаю вас… То, что я жульничал в картах, это ложь. Я никогда не жульничаю. Это они, мои соперники. Я никого никогда не обманул. Почти никого. Почти никогда. Вы не можете меня посадить только за то, что вчера я выиграл в карты три бутылки вина. Я, господин инспектор, никогда не играю в карты на деньги. Только на вино. А это совсем другое. Не забирайте меня. Я во всем признаюсь, хотя и не в чем признаваться.

Жаркец: Встаньте.

Креше: Смилуйтесь, пожалуйста, смилуйтесь!

Жаркец: Да встаньте же вы!

Креше: Не сажайте меня в тюрьму, господин инспектор, только не сажайте в тюрьму!

Жаркец: Да никакой я не инспектор.

Креше: Вы не инспектор?

Жаркец: Нет.

Креше: Идите вы у черту! Какого дьявола я тут стою перед вами на коленях, если вы не инспектор?! (злясь, поднимается с колен) Что ж вы сразу не сказали, что понятия не имеете ни о картах, ни обо мне, ни о моей жене.

Жаркец: Что ж я буду говорить, что я понятия не имею о вашей жене, если я знаю о ней все.

Креше: Все? Что все? Значит, она опять возила в Загреб посылки? Знаете, это ведь никакая не торговля. Это просто для друзей. Сейчас так трудно что-то кому-то переслать, если что-нибудь не придумать.

Жаркец: Я знаю о вашей жене все. И пришел я, чтобы и о вас кое-что узнать.

Креше: (опять падает на колени) Я ничего об этих посылках не знаю. Я сто раз ей говорил: тебя это до тюрьмы доведет. Не связывайся со спекуляцией. Это не для тебя. Но она не хотела меня слушать. Вы же знаете, как с женщинами! Если они себе что-нибудь втемяшат в башку, то уже ничто не поможет. Только не забирайте ее! Что я буду без нее делать? Она для меня — все на этом свете! Как я буду без нее? Останусь как сухой пень, если вы ее посадите в тюрьму! Это нужда ее заставила это делать! Сейчас так тяжело жить без подработки. То, что я зарабатывал в порту, ушло в прошлое. Налоги, дом. Ни на что не хватает.

Жаркец: Значит, вы приросли к ней всем сердцем?

Креше: А как же? Она, конечно, слишком строгая, но такая красивая, хорошая. Когда она рядом со мной, у меня дом — полная чаша. Если вы ее посадите в тюрьму, я с тоски помру. Я очень поздно женился. Я так долго жил как отшельник, как моряк. Пока в мою жизнь не вошла эта красавица. Без нее я боялся старости, очень боялся. Я прощаю ей все. И что кричит на меня. Пусть кричит, только бы была жива и здорова. Знаете, у нас ведь идеальный брак: она сутки дома, а сутки в дороге. Я не смог бы жить с женой и видеть ее каждый день. А с другой стороны, я с ума сойду, если не увижу ее хотя бы два дня. Сейчас она на работе, моя королева. Не забирайте ее, если можно.

Жаркец: Я пришел не для того, чтобы ее забрать.

Креше: A штраф?