Муж мой - шеф мой? или История Мэри Блинчиковой, родившейся под знаком Тельца

При упоминании о еде под ложечкой предательски засосало, и я зажмурилась. Зимой хочется есть гораздо сильнее, и от малюсенькой порции кофе аппетит только распаляется. В этом «Самоваре», если он русский, наверняка в меню есть борщ. Я представила дымящуюся тарелку, нет, глиняный горшочек с запеченной лепешкой вместо крышки, и через лепешку пробивается бесподобный запах свежесваренных овощей, мясной косточки и чеснока. Про лепешку мне рассказывала Аришка, и я давно мечтала увидеть воочию, что же это такое. Я вспомнила, что на завтрак у меня сегодня был маленький бутербродик с сыром, и сам завтрак остался, по-моему, в прошлой жизни…

— Извините, Степан Борисович, но телефоны просто разрываются сегодня, а заменить меня абсолютно некому. Большое спасибо за приглашение. Извините, у меня городской, — и отключилась.

Никакого городского звонка, разумеется, не было. Похоже, все в городе действительно решили устроить небольшой отдых. Я с наслаждением потянулась в кресле, наслаждаясь одиночеством и маленькой передышкой. Красота! Ничего, голод — не тетка, в лес не убежит.

Когда-то и я думала, что работа секретарши — это ни к чему не обязывающая болтовня по телефону плюс пару раз в день — кофе начальнику, Пока сама не оказалась на этой должности и не прочувствовала все нюансы данной профессии на собственной шкуре.

Через секретарские руки проходит большая часть документов, в силу чего находящиеся на этой должности в курсе практически всех деловых контактов руководства. За пару месяцев работы можно узнать практически всю подноготную компании — от котировок в негласных рейтингах до фактического финансового положения. При определенных условиях именно секретарша становится правой рукой шефа, и именно ей делегируют право подписывать от его имени бумаги и ставить печать.

Существует и другая сторона медали, другая составляющая секретарской работы, о которой стоит упомянуть. Если секретарша молода и красива, а начальники — почти сплошь мужчины, ей приходится постоянно маневрировать, придумывая иногда прямо на ходу политически верные ходы, поскольку необходимость с блеском выходить из самых щекотливых ситуаций — ее прямая обязанность. Сохранить честь и достоинство, ни с кем не поссорившись и не нажив себе врагов, — это целая наука, которой, к сожалению, в моем Финэке не учат. Но особая пикантность моего положения позволяла мне занимать эксклюзивное положение, не опасаясь домогательств со стороны мужского пола компании. Но эксклюзивность эта была двойственной, потому что я балансировала на грани.

Я вытащила из сумочки помаду и подошла к зеркалу. Оттуда на меня взглянула совершенно незнакомая и… довольно привлекательная девушка. Два месяца прошло, а я все не привыкну к новому имиджу!

В далеком замечательном детстве эталоном красоты для меня являлась принцесса из иностранного мультфильма «Мария-Мирабелла»: у нее были огромные, всегда широко распахнутые голубые глазищи с ресницами в пол-лица и короткие черные волосы, «как у мальчика».

И теперь эта самая принцесса — вполне живая и сексапильно одетая — торчала в зеркале на стене секретарского кабинета в агентстве «Айс-Парадайс».

Открылась дверь, и исполнительный директор холдинга «Айс-Парадайс» появился на пороге. И вправду соскучился, вот что значит притворяться стервой!

— Привет, дорогая! — знакомая обворожительная улыбка, спортивный разворот плеч, костюм с иголочки — Степан Борисович Полозов собственной персоной. — Вижу-вижу, как ты занята…

Степан попытался поцеловать меня, но я ловко выскользнула из его рук и, обогнув стол, поместилась на свое рабочее место.

— Мэри, скоро должен приехать… мой начальник, и скорее всего сегодня я допоздна буду занят, а вот завтра…

Я округлила глаза:

— Степан Борисович, вы не шутите? Ваш начальник?

— Дорогая, тебе прекрасно известно, что я лишь исполнительный директор холдинга, — с некоторой долей раздражения сказал Степан и крутанул перстень.

— Да-да, что-то припоминаю… А как его зовут?

— Беседовский Дмит…

— Па-аа-звольте, а это что за ангел здесь сидит?

Дверь открылась так стремительно, будто ее открывали ногой.

Бас вновь прибывшего заполнил пространство в комнате и как-то сразу давал понять, что его обладатель — Главный. В нем всего было чересчур: слишком много он производил шума, был излишне крупным, вульгарность била через край…

Какое-то шестое чувство направило меня в ту минуту, и я улыбнулась большому забавному человеку, напоминающему бурого медведя, тепло и искренне, насколько могла. В нем было что-то очень приятное и располагающее, несмотря на то что темные внимательные глаза как будто буравили насквозь. Как ни странно, его полнота не производила отталкивающего впечатления.