Муж на час (СИ)

— Как я понял, за домом следили не только они. Гб-шники бы вытащили. Но поздравить тебя не могу, твоя заноза, хуже моей телепортаторши.

— Я в курсе. Ты ее последнюю работу видел? Откопала такие хищения в ТСЖ, уже прокуратура ряд дел открыла. Эти дельцы уже обещали оторвать ей голову, теперь хожу как в тылу врага — все время вычисляю, где можно снайпера поставить.

Счастливая Верка, не подозревая о мыслях своего мужчины, прибежала и утащила их за стол.

Глава 24

Проблема отъезда нависала над молодоженами — они думали, что сказать родителям, понемногу собирали вещи, но необходимость отъезда, давила на них, настроение было путаным и печальным. Галина решила, что им нужно срочно развеяться и куда-нибудь выйти в люди. Верка с Виктором не смогли составить им компанию — она опять вела журналистское расследование, в этот раз в сфере усыновления детей. Сегодня она должна была передать крупную взятку, а Виктор и спецслужбы, как всегда, обеспечивали ее безопасность.

Желание развеяться привело их в любимое кафе Заповедные просторы, с приличной кухней, носящей небольшой охотничий налет — многие блюда включали оленину, козлятину, даже был салат с дикой птицей, как заявлялось в меню — с глухарем, брусникой и орешками.

Там то они и разругались вдрызг, причем неожиданно для себя самих. Юная блондинка, с длинными ногами и волосами, с губками и грудью из свежайшего силикона, в ярко-красном облегающем мини-платье, начала вешаться на Михаила на танцполе. Увидев, что Галка нервничает, девица удвоила старания, хихикая и моргая искусственными ресницами, полезла с поцелуями. А как Галке не нервничать? Вель эта барби, как раз во вкусе мужа, судя по фото его Лики, и Вероники-одноклассницы.

Миша, по мнению жены, отбивался недостаточно активно, а отталкивая ее, вообще коснулся выдающейся груди. Миша не смог доказать свою невиновность, назвал Галину истеричкой и ревнивицей, она его — наглым изменником, извращенцем и вообще — самонадеянным типом, решающим за нее судьбу.

Танцы и еда были забыты — вызвали такси, приехали домой и продолжили упоенно ругаться. Оба были на взводе, он выпил вина, у нее плясали гормоны, потому обвинения сыпались с обоих сторон все более жесткие.

— Ты стоял там на танцполе, как лох! А эта силиконовая барби тебя просто облизывала! Мог бы и уйти, а не хлопать доверчиво глазами!

— Да, я должен был ударить постороннюю девушку, чтоб ты не волновалась!

— Да какая девушка, она же кукла силиконовая! А ты лох доверчивый, думаешь случайно она упала именно в твои объятия!

— Да, я значит лох! А ты — нет, хотя это именно ты, как глупая и доверчивая лохушка, сама села в машину похитителей!

— Ах так! Может я сама себя похитила, а ты бедный пострадал!

— Все, я ухожу. Ты успокоишься, и мы поговорим завтра! — Михаил одел куртку, и вышел, хлопнув дверью.

Разъярённая Галина, стояла в прихожей со слезами. Но, плакать ей надоело быстро. Мысленно костеря мужа, «зараза, урод, к ней поди пошел, ага, уйдешь ты от меня, как же!», женщина, уперев руки в бок, встала в позу «а мне пофиг, где у тебя тюбетейка» и топнув ногой, рявкнула:

— Ёкарный бабай! — Михаила тут же принесло обратно, но это его еще больше разозлило.

— Ах так! Тогда я совсем уйду, и не вернусь! — он опять хлопнул дверью.

Выждав пяток минут, его жена повторила маневр. Миша опять появился, обошел ее вокруг, посмотрел с упреком в глаза. Но дверью хлопать не стал и ушел молча.

Через пять минут Галя, снова топнув ногой, вызвала его назад. В четвертый раз он перед уходом попробовал поговорить. Но у Галки, что говорится, упало забрало, кровь и слезы кипели, срывая крышку чайника. А вдруг правда уйдет! У них скоро будет трое детей — о чем Галка даже боялась думать!

Убеждая ее, что им обоим надо успокоиться, Миша тихо вышел из дома. Дойти успел до лифта — и вот он опять дома.

— Хорошо, твоя взяла. Я не уйду сегодня. Что делать будем? Дальше ругаться? — Эмоции схлынули, и предмет ссоры казался смешным, но нельзя было показать даже тени улыбки.

— Нет, Миша-а-а-а! Я мирится хочу! Прости меня, у меня гормоны… — Галка заплакала в голос, и к полному удовольствию мужа, прекратила скандал.

Он опять укладывал ее спать, рассказывая, как хорошо они будут жить, когда родятся дети.

Утром Миша не один раз дразнил ее позой «сахарницы», притопывая ногой. Галке было стыдно, она смеялась и краснела. А опять поклялась, что ни-ни-ни, никогда больше. И только где-то глубоко-глубоко в душе, на самом донышке сидел довольный червячок — а вот хрен то ты от меня уйдешь! Миша читал все эти ее душевные терзания и «про» и «контра», и тихо смеялся — так и так он бы вернулся через десять минут, ну и … ведь он ей так нужен, это приятно, также — глубоко в душе.