Муж на час

— Ну, давай, шляйся по чужим людям, если дома не сидится, — разрешил тот. — Приеду — позвоню.

Людмила посидела, переваривая разговор и чувствуя, что передвижения материков усилились. Обычный разговор, в обычном для Аркадия тоне. От чего же осадок в душе?

Её самокопания прекратились, как только они приехали на Луговую. Солнце, зелень, визг детей, затеявших брызгать друг в друга струйками из пластиковых бутылок. Нет, с миром всё было в порядке. И с её местом в нём — тоже. Сейчас она сядет, сведёт воедино все куски сценария, потом отдаст его Княгине. Потом у неё заживёт нога, она будет по-прежнему ходить на работу, между делом отметит свой день рождения, как обычно, не афишируя и не ожидая подарков, потом возьмёт отпуск и поедет к Соньке. Если дела у Аркадия пойдут нормально, вполне возможно, что он даст им денег, и они с Сонькой смогут пожить у моря в каком-нибудь пансионате. А не подкинет — съездят дикарями на недельку, выкрутятся как-нибудь.

Приведя в порядок собственные мысли и ощущения, Людмила похромала устраиваться за столом, где Игорь уже устанавливал ноутбук.

* * *

«Странная женщина, странная» — песня всплыла из памяти и крутилась в голове всю дорогу к заказчику. Ехать было недалеко — в Отрадное, где Игорю предстояло оценить, во сколько встанет замена электропроводки в трёхкомнатной квартире.

Странная женщина — это про Людмилу. Она притягивала его всё сильнее и сильнее. И сексуальности в этом притяжении было — всего ничего. Странная особа. Наверное, про таких в книгах у классиков написано — блаженная. Она и ассоциировалась у него с какой-нибудь тургеневской героиней каким-то своим несовременным отношением к жизни. Какой то своей покорностью судьбе. Хотя нет, и это неправильно. Игорь подумал, перебирая определения, и нашёл. Это не покорность, а, скорее, доверие судьбе и обстоятельствам. «Жизнь она любит… Я люблю тебя, жизнь, ну а ты меня снова и снова! Муж — хамло последнее, бросил бабу пропадать, дела ему до неё нет. На работе, судя по всему, её номер шестнадцатый — сами по заграницам катаются, а эту на подхвате держат. Другая бы на её месте либо на хрен всех послала… Хотя эта не пошлёт, не тот характер… Ну, тогда слезьми бы изошла по случаю своей не удавшейся жизни. А после вчерашних-позавчерашних событий — и вовсе бы неделю валялась в истерике. А эта — в полном порядке. Сидит, работает. И смотрит так, как будто знает, в чём смысл жизни».

То, что Людмила знает, в чём смысл жизни, его цепляло. Лично он смысл потерял, когда от него ушла Вика. Хотя нет, он его потерял ещё раньше, когда она к нему пришла. Смыслом его жизни стало доказать ей, что он достоин такой женщины. Не доказал, ушла, и он рассыпался в бессмысленную труху, в которой пробыл больше года.

Игорь до сих пор не смог бы ответить себе на вопрос, что сильнее его ранило: то, что Петрысик прибрал к рукам его фирму, или то, что Виктория предпочла ему Петрысика. Когда рана перестала кровоточить, и он смог думать на эту тему, Игорь понял: признаки того, что его водят за нос, появились примерно за полгода до окончательного краха. Петрысик начал заключать какие-то левые договоры, не согласуя сделки с Игорем. А когда они всплывали, отговаривался тем, что надо было срочно решать вопрос, и что если Игорь не доверяет его профессионализму, он может уволиться. Игорь доверял. И однажды согласился на рискованную операцию. Некие турки оптом продавали за бесценок крупную партию итальянской сантехники. Но даже при бесценке опт был настолько значительным, что свободных активов его компании не хватало. И заначек не было — он только что достроил дом на Истре, куда вбухал все свободные деньги. Петрысик предложил взять быстрый кредит у серьёзных людей. Если деньги вернуть за пару недель, проценты будут плёвыми, а прибыль от продаж — просто шоколадной! От сделки пованивало — серьёзные ребята смахивали на бандитов. Но сантехника — Петрысик привёз Захарова на склад и показывал образцы — была самого высшего качества. Можно было только на опте накинуть четыре цены, при их сети сбыта кредит с процентами вполне можно было вернуть через две недели.

Игорь согласился, взял деньги, тридцать тысяч долларов, перечислил туркам. И вместо «шоколадной» сделки получил кукиш — ребята растворились вместе с товаром. Месяц он лихорадочно распродавал остатки своего товара, собирая деньги на возврат кредита. Но в его жизни будто чёрная полоса наступила. Компании, бравшие сантехнику на реализацию, задерживали выплаты. И за месяц Игорь смог погасить только сумму долга. А проценты, ещё тридцатник, он не собрал. «Братки» включили счётчик, и Игорь понял, что попал — отдавать ежемесячно по тридцать тысяч долларов он просто не сможет. Физически. Он потрепыхался ещё месяц, увязая всё глубже, и тогда Петрысик предложил продать компанию. Мол, есть покупатель, возьмет, не глядя, за полтинник. Игорь сдался, попросил семьдесят тысяч долларов и отдал деньги кредиторам.