Муж на час

Ночевать, разумеется, остались у Анны Николаевны, и им с Людмилой пришлось отвоёвывать у Соньки свою «мансандру», клятвенно пообещав, что следующую ночь она ночует именно тут. А этой ночью Людмила вернулась к Игорю окончательно. Эту женщину, которая отдавалась ему одновременно и целомудренно, и без остатка, растворяясь с ним и в нём, в одном движении, в одном дыхании, в совместном крике, он узнал. И окончательно успокоился. Они вместе. Он — с ней.

О том, что едут смотреть его, собственными руками построенный, дом Игорь не сказал. Почему-то казалось, скажи он, и Людмила не сможет смотреть на дом беспристрастным взглядом. И даже если он ей не очень понравится, она всё равно купит, чтобы не обидеть Игоря. И скажет, что всё замечательно, а он будет мучиться мыслями, что заставил её сделать это, навязал.

И вот теперь все они стояли у ворот, не решаясь войти, и разглядывали и газон перед домом, и увитые цветами шпалеры, и плиточную дорожку, по которой приближался к ним Петрысик.

— Проходите, — пригласил Петрысик, и они вошли.

— Мама, как же здесь красиво! — первой воскликнула Сонька. — Какой красивый дом!

— Да, очень красивое сочетание цвета! — Людмила шла по дорожке, удивляясь неожиданному внутреннему отклику на это сочетание тёмного и светлого, кремового с вишнёвым.

— Какие цветы необычные! — Галина Андреевна задержалась возле увитых цветами шпалер. — Издалека показалось, что розы, а это не розы. Хозяин, скажите, а что это за цветы?

— Не знаю, — Петрысик смотрел на их ораву с весёлым изумлением. — Ими садовница занимается.

— А семенами у вас можно будет разжиться?

— А вот купите дом, и семена ваши будут! — окончательно развеселился Петрысик.

— Бабушка, ну что ты со своими цветами! — оглянулась на них Сонька. — Пошли лучше комнаты смотреть!

Внутри этот замечательный дом понравился Людмиле чуть меньше, чем снаружи. Была в его интерьере некая неправильность, как если бы, к примеру, благородному породистому псу привязали бантик на шею, как какой-нибудь болонке. Тяжёлые, бронзово-золотистые портьеры на окнах, собранные в складки и украшенные кистями. Напольные вазы, все в завитушках и налепленных розочках. Массивный диван с малиновой, затканной золотом, обивкой и такие же стулья на толстых гнутых ножках. Хрустально-бронзовая люстра, словно перекочевавшая сюда из фойе какого-нибудь дома культуры. Обстановка холла, куда они попали со строгой, сдержанной, спокойной террасы обрушилась на них хаосом антикварной лавки и никак не сочеталась с геометрией дверей и лестничного пролёта, ведущего на второй этаж.

— Ну и размах тут у вас… купеческий, — не удержалась Людмила.

— Да это жена моя, дизайнера приглашала, — пожал плечами Петрысик. — Вот, справа кухня, прямо — кабинет, с этой стороны — спуск в подвал, там у нас гараж и кладовка. Наверху — четыре спальни, есть ещё мансарда под крышей, но она не отделана.

— Можно посмотреть? — загорелась Сонька, Петрысик кивнул, и она помчалась вверх по лестнице. За ней потянулись Людмила и Галина Андреевна.

— Да, что-то Вика тут того, перемудрила, — заметил Игорь, огладывая обстановку. В прошлый раз, когда Стёпка тащил его к себе, он не очень-то глядел по сторонам. — А где Стёпка?

— Поехал с няней в кино на утренний сеанс. Пошли, что ли, на улицу, сядем?

Они вернулись на газон и сели в плетёные кресла у плетёного же стола под натянутым от солнца тентом.

— Они как, серьёзные покупатели, или ты повод нашёл, чтобы приехать? — спросил Петрысик, закуривая. — Мог бы и так, без повода.

— Людмила действительно хочет купить дом в Подмосковье, — пожал плечами Игорь.

— А она потянет? — прищурился Петрысик. — Пол лимона баксов, всё-таки. Может, ей лучше дачку присмотреть где-нибудь в Немчиновке?

— Пол лимона? — изумился Игорь. — Петрысик, ты шутишь? Мне этот дом в сто тысяч обошёлся!

— Недвижимость дорожает, — хмыкнул тот, откидываясь в кресле с довольным видом.

— Ну не в пять же раз! — хлопнул Игорь себе по колену.

— А во сколько? — Петрысик как будто забавлялся горячностью Игоря.

— Хотя бы в два с половиной!

— Двести пятьдесят тысяч? А у них что, есть эти деньги?

— Эти — есть.

Они замолчали, наблюдая, как женщины, насмотревшись, собрались на террасе, а потом пошли к ним делиться впечатлениями.

— Что скажете? — приподнялся навстречу Людмиле Петрысик.

— Хороший дом, мне понравился, — она села в предложенное кресло, а Игорь, подскочив, усадил в своё Галину Андреевну. — Обстановку только сменить, а то как-то очень уж диссонирует с характером постройки… А так дом просто замечательный! Сколько он стоит?

— Вообще-то пятьсот тысяч, но Игорь, вот, настаивает, чтобы я согласился на двести пятьдесят.

— Пятьсот тысяч рублей! — ахнула Галина Андреевна, вскакивая со своего места. — Доча, как-то уж слишком дорого!

— Мамочка, идите с Соней участок посмотрите, а мы поговорим, ладно? — отправила мать Людмила, подождала, пока они с Сонькой отойдут к цветам, и вернулась к Петрысику. — Пятьсот тысяч долларов за этот дом? По-моему, дороговато.

— Вон, Игорь тоже говорит, что ему он всего в сто штук обошёлся, — усмехнулся Петрысик.