Муж на сдачу

Теперь понятны её взгляды, просьбы проводить! Какой же он был остолоп! Бедная женщина — один муж умер, второй пропал, еще и он внимания не обращал… Он обязательно исправится, и окружит Гвинет теплом и заботой. Нет, напоминать ей о проведенной ночи не станет — зачем смущать женщину? — но с этого дня будет заботиться о ее благополучии и комфорте с утроенным рвением. А когда Михаэль найдется… если Михаэль найдется… он расскажет ему о взаимном чувстве, охватившем их с графиней, и попросит уступить ему женщину. Уверен, брат будет только рад — ребенка он получит, от нежеланной избавится. Надо будет узнать у жрецов, как это можно будет осуществить без ущерба для всех троих. Всю жизнь переживал, что его дар ничтожен, но теперь этому очень рад — император не станет препятствовать такому браку, ведь у Энгеля нет ни единого шанса родить сильного мага, даже если он женился бы на самой сильной одарённой. Такую девушку тратить на слабого мага никто не станет. Опекун! Его Величество должен назначить опекуна над графством, пока не вернется Михаэль или не будет признан мёртвым! Пожалуй, ему необходимо срочно посетить замок императора и попросить о личной встрече. Да, он не будет откладывать ни на день, сегодня же отправит вестник.

Окрыленный, барон поспешил в сторону женской половины — узнать, как чувствует себя графиня.

Глава 4

Через половину оборота Михаэль взмок, ладони неприятно горели, мышцы ныли.

Похоже, за два месяца побоев, жизни впроголодь и вынужденного бездействия, он сильно ослаб.

Грах побери, но эти кусты пружинят, будто заговорённые! Он упарился, всего лишь покромсав два из сотни, а ему надо было не измочалить, а срубить все ветки и стволы.

Осмотрев поле боя, граф решил, что эффектный наскок тут не поможет, лучше рубить по одной ветке, а не разом всю крону. Чтобы побеги не пружинили, придётся каждый оттягивать и прижимать к земле или стволу. Да уж, это не на учебном поле по соломенным чучелам мечом махать.

Мариэта возилась среди посадок и нет-нет да поглядывала на «покупку» — не обманул Михэ, не умеет он с топором обращаться. Ветки на двух кустах превратил в зелёную кашу, теперь их сложнее убрать.

Между тем, день шел своим чередом. После возни с огородиком, зельеварка успела приготовить обед и занялась зелями.

Запасы готовых снадобий стремительно таяли, скоро на полках станет совсем пусто. Но если она перестанет тратить время на рассматривание потной рубашки Михаэля, вернее, на самого Михаэля в промокшей от пота рубахе, то успеет приготовить необходимое количество.

— Соседка! — окликнула через забор Крияна. — Вижу, поздоровел братец-то! Но ещё слаб, да? Топором махнет, а его и следом ведёт. Ты бы посоветовала ему поберечься. Окрепнет, тогда уж и займется работой.

— Думаешь, мужчина станет меня слушаться? — удивленно спросила Мариэта. — Ты, вон, своему можешь ли посоветовать, как ему лучше к делу приступать?

Крияна отрицательно мотнула головой.

— Вот, я тоже! Михаэль, даром, что едва на ногах стоит, но никогда женщину слушать не станет. Пойду я, мне надо травы перетирать, — Мари сбежала в дом и, специально поставив стул к столу так, чтобы окно было сзади, закопалась в ароматном ворохе лекарственных растений.

Да, правильно села, не будет соблазна подсматривать, чем занят «брат».

Разбирая стебли, отрывая мелкие листочки, монотонно работая тяжелым пестиком, мыслями она постоянно крутилась вокруг графа. И не менее регулярно ловила себя на желании обернуться.

Наконец, решив, что глянет только один раз и то потому, что звуков рубки давно не слышно, вдруг Михаэлю стало плохо? — Мариэта вывернула голову и обнаружила, что «брат» вместо работы на участке мило беседует с соседкой.

Однако!

Мари принялась сердито дергать нежные лепестки невянки — какие могут быть общие темы у графа и малообразованной мещанки?

Обнаружив, что только портит ингредиенты, женщина отставила чашку с невянкой в сторону и принялась мелко резать стебли асота. Простая работа, не требующая осторожности и особой сосредоточенности, тут главное, нарезать помельче и постараться не отхватить себе палец.

Когда она, в очередной раз, бросила взгляд в окно, соседка исчезла, а граф направлялся в дом.

Торопливо отвернувшись, Мари погрузилась в работу.

— Ты представляешь, — с порога выдал Михаэль, — эта женщина решила, что ты будешь готовить какое-то зелье из веток аира, поэтому попросила меня их измочалить.

— Что ты ей ответил?

— А что я мог ответить, если понятия не имею, о чём она спрашивает? — выгнул бровь граф. — Отговорился общими словами, свернул на похвалу её огороду, поблагодарил мужа за топчан.

— Это не ее муж топчан делал, другой соседки, Смияды.

— Да, она это сказала, скривившись, будто ей на язык кисляница попала. А потом добавила, что может попросить своего мужчину, он не хуже соседкиного мужа с топором управляется. И тот поможет мне мочалить кусты. Скажи, Мариэта, я настолько безнадёжен?

— Ну-у… Не знаю, что сказать. Конечно, простой труд тебе не знаком, я говорила соседкам, что ты — писарь и переводчик в местечке, поэтому ничего потрясающего от тебя и не ждали.