Муж на выпасе

Тим лениво валялся на диване, пялился в потолок и старался ни о чем не думать. А мысли в голову так и лезли. К примеру, эта же суббота… и дача… Они с Софьей еще в середине недели всегда четко знали, кто к ним приедет в гости. Гости были всегда. Вообще сам Тимофей дачу любил. Они там не делали грядок ровными рядами, где бы висели гирляндами огурцы и колосилась морковь. Однажды он заставил Софью посадить лук, жена послушалась, на этом их огороднический пыл иссяк – луковицы благополучно забыли вырыть и потом еще долго их находили то в газоне, то среди малины. Зато сколько было цветов – их Соня любила. Могла часами рыться в клумбе с розочками и терпеливо выхаживать чахлый корешок невиданного цветка. Тимофей всегда относился к ее увлечению чуть свысока. А Соня только виновато оправдывалась: «Ну ведь такая красота! Знаешь, вот этой розочки у нас еще даже в городе нет, такая капризная, а у меня есть! А это магнолия, представляешь? Она же только на юге растет, а у меня перезимовала!» Да и правда – красиво было… Музыка… Тимофей лично вытаскивал небольшой музыкальный центр во двор еще с утра, пока Софья спала, и включал не на полную громкость. Так только – чтоб веселее было работать. Жена просыпалась под музыку и уже сама делала звук громче. Им нравились одни песни, они смеялись над одними шутками, их объединяла одна жизнь. А вечером приезжали друзья. И шашлыки, и баня, и самодельный бассейн с ледяной водой, и разговоры до утра, и песни… И… сейчас он едет это все продавать. Вместе с баней, с самодельным бассейном, с Сониными цветами…

– Тимочка, ты еще не уехал? – позвонила Ольга. – А они мне уже звонили, ждут. Ты за мной через сколько минут заедешь?

– Оля, а зачем заезжать? Я что, сам не покажу, что ли?

– Покажешь, конечно, но… я бы подняла цену. А то… ты ж у меня такой скромный, а дача… я сама видела – она хороших денег стоит.

– Я не продешевлю, – заверил ее Тимофей. – Отдыхай. После дачи заеду.

Ольга что-то пролепетала про свою любовь и отключила трубку. Она так старалась быть нетребовательной, старалась не давить… но почему же это так раздражало? Тим только сейчас понял, что первая любовь не есть хорошо… как говорила Анюта. Если б не сын… Эх, ч-черт!

Через час он уже прогуливался по своему участку, а за ним делегацией таскалась дотошная семейка покупателей.

– Скажите, а что у вас со светом? – интересовался крепенький мужичок – будущий хозяин. – Я вот никак не вижу, откуда провода-то тянутся?

– А вот это что, рябина? – глупенько интересовалась дородная перезрелая девица, по всей видимости дочурка.

– Это пихта, корейская… – сцепив зубы, пояснял Тимофей.

– Ну да, я это и хотела сказать…

– А что у нее с шишками? Есть шишки-то? – с видом знатока насупилась мамаша.

– Какие шишки? Она ж еще маленькая… – морщился Огрёв. – Вырастет… будут шишки… жена говорила, у нее шишки фиолетовые.

– Ну уж конечно! С чего они фиолетовые-то будут? – фыркал прыщавый подросток, который и вовсе на зелень смотрел, презрительно скривившись. – Па-ап! А вон там можно все на фиг вырубить и забабахать гараж, точно? Па-ап, ну чо молчишь-то?

– Отвянь! Сказал же – машину хрен дам! Сам зарабатывай!.. Пойдемте в дом, – уверенно распоряжался мужичок. – Чего тут на участке смотреть, все равно мы по-своему будем переделывать, а вот в доме…

У Тимофея будто ножом по сердцу резануло. Переделывать они будут! Он сюда столько труда вложил!.. Хотя… ну да… конечно…

– Не, ну дачка неплохая, неплохая… – совался в каждую щель покупатель. – Ремонтик произведем, занавесочки…

– Пусть занавески оставят, – влезла мамаша. – Я видела – сейчас такой материал триста рублей метр! А если в «Тканях» на Мира, так и вообще…

– Вот эту мазню уберем… – все еще мечтал будущий хозяин.

Это была не мазня. Здесь Анютка, будучи совсем крохой, рисовала папу и маму, портрет… а Соня придумала какую-то веселую рамочку, и «портрет» никогда не трогали, даже когда обои переклеивали…

– А это ваш, что ли? – вдруг спросила женщина.

В раскрытые двери по-хозяйски вошел соседский кот Барсик, прыгнул на спинку кресла и уже оттуда разглядывал приезжих. Он ждал Соню, с ее вкусными кошачьими сухариками, но поскольку той не было, котяра внимательно следил, чтобы пришельцы сильно не хозяйничали. Нечего!

– Барсик… иди сюда… – взял его на руки Тимофей. – Я сейчас посмотрю… может быть, Соня где-нибудь оставила корм-то этот…

– Ничего-о-о-о… – довольно усмехнулся подросток. – Папаня привезет сюда нашего Бурана, от этого кошака мокрого места не останется… будет знать, как по чужим дачам шастать!

– Точно, – похлопал наследничка по плечу «папаня» и охотно пояснил Тимофею: – У меня кавказец, сюда перевезу, пусть охраняет.

– Ой, он у нас такой злобный! – с восхищением затараторила женщина. – Знаете, мы его когда…

– Ну так берете? – невежливо перебил ее Тимофей.

Мужичок важно вытянул бычью шею.

– В общем-то… неплохая дачка, неплохая… и от города недалеко, и дорога, опять же, до самых ворот… а за сколько ты ее отдашь?

Как там Ольга говорила? Не продешевить? Ну не-е-ет! Тимофей не продешевит, это уж точно!