Муж напрокат

Максим смеётся, явно оценив шутку. Обернувшись, ловлю на себе его горячий взгляд. Этот большой сарафан всё равно идёт мне, и Максим не сводит с меня глаз. Мне капельку стыдно и чуточку неловко. И я убираю за уши волосы, потому что от жарких комплиментов, которые он делает, разглядывая меня, даже и не знаю, как не покраснеть и при этом ещё успокоить детей.

— А давай организуем праздник. Позовём всех и тадама пригласим. Устроим конкурс для жениха, буду опознавать невесту на ощупь. Ну помнишь, жениху дают потрогать коленки девушек, присутствующих на торжестве, а он ищет свою.

— Тогда уж и мне надо что-то потрогать, чтобы жениха узнать. — Задумчиво отхожу к столу, начинаю листать поварскую книгу.

Вообще-то, праздник — это отличная идея. Так у всех сложится впечатление, что у нас настоящая свадьба, и не будет болтовни.

— Даже не думай. — Отрывается от подоконника Максим и, оглушая своим дорогим мужским парфюмом, становится рядом со мной.

Но не трогает. Уважает меня и знает, что при детях нельзя.

Я улыбаюсь ему, он мне. Опять появляется девчонка внутри меня, и сердце запрыгивает на батут.

Михайловна, Виолетта и Егор начинают вслух обсуждать праздник. Баба Аня с ужасом вспоминает, что надо гнать в магазин, скупать там всё что есть, резать курей, собирать по соседям яйца и, пока не поздно, таскать с грядки лук. А ещё закатки, обязательно закатки, иначе же мужикам закусывать будет нечем!

А мы с Максимом просто стоим рядом.

— Мне очень нравится кольцо. Ужасно красивое, — шепчу, так чтобы слышал только он.

— Еду частично привезут, как и напитки, я уже договорился.

— Когда ты успел?

— Ну ты же не думала, что мы с тобой не будем праздновать нашу свадьбу?

— Госзакупки?

— Они самые.

Хихикнув, снова смущаюсь.

А дальше начинается какое-то безумие. Сам собой во дворе образуется длиннющий стол, составленный из нескольких и накрытый чередой белоснежных скатертей.

Народ со всей округи тащит лавки и стулья. Очень скоро у калитки появляется Борис с баяном, а вместе с ним наряженные в яркие ситцевые платья кумушки. Повязав белые платки, они тянут про свадьбу, которая поёт и пляшет.

Все таскают туда-сюда тарелки, галдят и пререкаются, высмеивая друг друга. И это странным образом сочетается с подъехавшим минивэном, из которого выпрыгивают официанты в чёрных брюках и длинных белоснежных фартуках. Уже к пяти часам всё готово. Между деревьями развешаны красивые лампочки, а стол битком набит угощениями.

И в беспроводной микрофон орёт тамада, призывая всех поздравлять молодых.

Глава 27

Я никогда не видела настолько весёлой и искренней свадьбы. Даже моя первая не была такой. Как будто люди знали, что у Ксении-пчеловода, вдовы и матери двоих детей, сплошные проблемы: с Афанасием, администрацией и службой опеки — но боялись. И, опасаясь мести, помогали ему, а потом, когда на него наехали свыше, резко почувствовали угрызения совести и, узнав о моей свадьбе, решили порадоваться за мать-одиночку со сгоревшей пасекой.

— А пироги почему не порезали?! — по-деревенски громко орёт Михайловна, заботясь о гостях.

Старается. Командует, но по-доброму, по-соседски.

От Максима на празднике только друг Александр, от меня — вся наша «деревня». Даже Ивановна девяноста пяти лет, скрючившись в три погибели, приползла с другого конца городка.

Новость о том, что пчеловодиха снова выходит замуж, за полдня расползлась по всему городку, и даже те, кого не звали и не сажали за стол, просто вошли в калитку и встали вдоль забора, с интересом наблюдая за происходящим.

В какой-то момент начались поздравления. Микрофон подержали в руках не меньше сорока человек, некоторые пели, другие орали стихи собственного сочинения, а третьи дарили подарки: курей, петухов, одеяла, сервизы и даже мини-трактор, который, по словам хозяина, уже не очень, но если починить, то в хозяйстве пригодится. И все как один уверяли, что Максим отличный мужик и мне с ним ужасно повезло. Как они это поняли, мне неизвестно, но я не могла перестать хохотать, принимая очередную кружевную скатерть или платок из натурального козьего пуха. Максиму тоже нравилось. Всё это забавляло Дубовского, и он периодически со мной переглядывался.

Хорошее настроение не покидало меня. На своей первой свадьбе я жутко переживала за то, что кому-то чего-то не хватит. В этот раз было дико смешно. Женщины хвалили моё платье, которое на самом деле являлось сарафаном, скрепленным под мышками булавками. Гости танцевали лезгинку и калинку-малинку, причём даже без музыки. Дети ползали под столами и искали какого-то монстра, а бабы пели акапельно, не обращая внимания на звучащие из колонок популярные песни современных исполнителей.

Но в середине мероприятия, когда я решаюсь поесть, устав улыбаться, ко мне подсаживается Виолетта. Она сосёт солёный помидор, скверно причмокивая овощ губами.